Летнее Солнцестояние - [30]

Брекену внезапно показалось, что туннель наполнился новыми вибрациями. Ему захотелось покинуть его как можно быстрее.

— Сюда направляются какие-то кроты, — прошептал он.— Я слышу — вернее, чувствую — это...

Халвер покосился на молодого крота, припавшего к земле рядом с ним,— мордочка повернута куда-то в сторону, тело напряжено. Ему стало страшно за Брекена. Собственная судьба Халвера особенно не волновала — в любом случае жить ему осталось совсем недолго. Этому же юнцу предстояло свершить столь многое, что Халвер просто не мог не беспокоиться о нем.

— Нам пора идти, — прошептал Брекен. — Пожалуйста, пойдемте!

Халвер согласно кивнул и, не мешкая, выскочил на поверхность, согретую лучами полуденного солнца.

Он повел Брекена за собой, обходя стороной собственные туннели, по которым еще совсем недавно бродил Брекен. Прямо перед ними стоял тенистый буковый лес, не вызывавший у старого крота особых эмоций и чрезвычайно пугавший своей тишиной Брекена. Дубы, наполненные птичьим гомоном, по ветвям которых сновали бесчисленные дрозды и белки, остались позади. Брекен поежился.

— Давайте задержимся здесь, — сказал он, вторя голосу властного инстинкта. — Подождем вечернего ветра, а как только поднимется шум, продолжим восхождение.

Халвер довольно ухмыльнулся. Он поступил бы точно так же. Судя по всему, за время своих странствий по системе юный крот успел научиться многому. В то же самое время Брекен был излишне пуглив и шарахался буквально от каждой тени, то и дело заставляя Халвера вздрагивать от неожиданности. Впрочем, сейчас им действительно имело смысл остановиться.

Халвер молча наблюдал за тем, как Брекен роет временную нору. Рядом с мощным корнем дуба, видневшимся неподалеку, он казался особенно уязвимым и тщедушным.

Халвер исполнился уверенности в том, что его долгое ожидание, последовавшее за прошлой Серединой Лета, было не напрасным. Недавние сомнения и отчаяние совершенно оставили его.

Как часто он просыпался среди ночи с мыслью о том, почему смерть не приходит за ним и после шести Самых Длинных Ночей. Шесть Ночей! Страшно подумать! Когда долгие зимние кротовьи годы сменились весенней порой, ему было тяжелее всего — ведь он знал, что пары у него уже не будет. Как часто он засыпал с желанием больше никогда не пробуждаться... Во что обратилась его жизнь? В бесконечные ахи и охи, болезни и недуги, страхи и сомнения. Впрочем, вскоре его согрела мысль о том, что Целительница Ребекка вновь поселилась в системе, и тогда в его душе зародилась слабая надежда на то, что в скором времени в системе может произойти нечто значительное. Нечто значительное. Ему вспоминались слышанные в детстве истории о Ребекке. В ту пору он считал ее реальной кротихой, живущей где-то неподалеку и ходившей по тем же туннелям, что и он сам. Теперь-то он знал, что Ребекка существует реально, пусть большую часть его жизни она находилась за пределами системы и вернулась в нее только перед самой его смертью.

— Старый глупый крот, — проворчал он себе под нос, — все б тебе вспоминать...

— Халвер, нора готова, — нарушил Брекен ход его мыслей. — Пока не поднимется ветер, мы будем сидеть в ней.

Старый крот смиренно направился к норе. Что он может дать этому юнцу в оставшееся время?

Он может рассказать ему древние легенды и научить его исполнению ритуала, передав ему тем самым бесценное кротовье наследие, которым, увы, желают овладеть очень и очень немногие.

Увидев, что Брекен собирается сидеть в норе до наступления ночи, Халвер решил приступить к его обучению немедленно, выбрав для начала сказание о Мертоне, аффингтонском избраннике, о котором ему поведал отец, а отцу — последний из посетивших Данктонский Лес летописцев.

В этом сказании речь шла о кроте, целью и смыслом жизни которого стало сохранение тайной песни Аффингтона, что пелась избранными кротами всего один раз за весь годичный цикл. Как ужасался Брекен, слушая рассказ о чуме, унесшей жизни большинства летописцев, современников Мертона, как радовался он, узнав о том, что Мертону, тайно заучившему сокровенную песнь, удалось покинуть Аффингтон и остаться в живых. На склоне лет он решил вернуться в родной Аффингтон и научить песне юных кротов. Мертон надеялся, что рано или поздно — если на то будет воля Камня — эту песнь будут петь не только избранные кроты, но все кроты, живущие на свете.

— Так и случилось? — тихо спросил Брекен, когда Халвер закончил свой рассказ. — Кроты Аффингтона поют эту тайную песнь и поныне?

Халвер пожал плечами. Что он мог ответить юному кроту? Он с грустью вспомнил о том, что за время его жизни система навеки утратила большую часть своих ритуалов.

— Возможно, — ответил он печально. — Но, знаешь, есть одно поверье... Отец говорил мне о том, что возле Аффингтона находится особый Камень. Кажется, он называл его Поющим — этот Камень звучит на ветру... Ну так вот. Когда этот Камень пропоет семь раз, тайную песнь запоют все кроты.

Халвер остановился на этой истории не случайно — он понимал, что она не может не взволновать Брекена. Так оно и вышло. Брекен дрожащим голосом спросил:

— О чем же эта песнь?