Леопард. Новеллы - [123]
И буря разразилась на рассвете двадцать шестого дня. С нашего утеса мы видели, как надвигается ветер, зыбящий далекую волну. Уже невдалеке лениво и размашисто вздувались свинцовые буруны. Вскоре вихревой порыв долетел и до нас, завыл в ушах, прибил к земле иссохшие розмарины. Море под нами разорвалось; пенясь белесым гребнем, накатилась первая большая волна.
«Прощай, Заза. Ты не забудешь».
Грохочущий вал разбился о скалу. Сирена низринулась в разноцветные брызги и больше не показалась, словно растворившись в пене.
Наутро сенатор уехал. Я провожал его на вокзале. Сенатор был, как всегда, строптив и язвителен. И только когда поезд тронулся, он протянул из окна руку и коснулся пальцами моей головы.
На рассвете следующего дня в редакцию позвонили из Генуи. Ночью сенатор Ла Чиура упал в море с палубы «Рекса», отплывшего в Неаполь. Хотя на воду немедленно спустили шлюпки, тело так и не нашли. Через неделю было вскрыто его завещание. Беттине отошли все банковские сбережения сенатора и домашняя обстановка. Библиотека завещалась Университету Катании. Согласно последней приписке, я унаследовал греческий кратер с фигурами Сирен и увеличенную фотографию акропольской Коры. Оба предмета я отправил домой в Палермо. Затем началась война. Пока я перебивался с хлеба на воду в Мармарике, «Освободители» разрушили мой дом. Когда я вернулся, фотография была изрезана вдоль и поперек: во время ночных грабежей мародеры пустили ее на факелы. Кратер раскололи на куски. Самый большой из них представлял собой ноги Одиссея, привязанного к мачте. Я храню его до сих пор[287]. Книги сложили в подвале университета. На стеллажи не хватает фондов. Так что книги медленно тлеют, обращаясь в прах.
Слепые котята
Угодья Ибба, изображенные в масштабе 1:5000, занимали целую полосу парафиновой бумаги два метра длиной и восемьдесят сантиметров высотой. Впрочем, не все, что было нанесено на карту, принадлежало семье: был, например, на юге краешек моря – у этих берегов, окаймленных сетями для ловли тунца, оно оставалось бесхозным; были на севере необитаемые горы, которые Ибба никогда и не стремились захватить; было там еще немало немаленьких белых пятен вокруг лимонно-желтых владений семьи – либо те земли, которые не удалось выкупить, поскольку хозяева их сами были богаты; либо земли доступные, но отвергнутые по причине полной их негодности; либо земли вожделенные, чьи владельцы уже обрабатывались, только не достигли пока нужной степени готовности к сделке. И было там совсем немного участков, перекрашенных из желтого в белый цвет, так как их продали в трудные, неурожайные годы, чтобы приобрести другие, получше. Эти белые вкрапления (только по краям карты) не умаляли величия желтого пространства: от его яйцевидного ядра – Джибильдольче[288] и окрестностей – тянулась широкая лапа, на востоке она сужалась, а затем вновь полнела и расходилась на два щупальца – одно тонким кончиком дотягивалось до моря, другое обрывалось на севере, у подножия отвесных и бесплодных гор. Экспансия на запад была еще внушительнее: там лежали бывшие церковные земли, уступавшие натиску Ибба послушно, как свиной жир – натиску ножа. Для захвата небольших участков Сан-Джачинто и Сан-Нарчизо хватило легкой экспроприационной атаки, зато оборонительная линия у реки Фаваротта[289] продержалась долго, однако и она была сломлена, и сегодня, 14 сентября 1901 года, тет-де-пон находился уже по ту сторону реки благодаря приобретению Писпизы, маленького, но жирного именьица на правом берегу.
Новые владения пока не успели покрыться желтой краской на карте, но тушь и кисточка на письменном столе уже ожидали появления Кальчедонио – он один в доме умел ими пользоваться как следует. Сам дон Бальдассаре Ибба, глава семьи и полубарон, попробовал себя в этом деле десять лет назад, заполучив участок Шиддико, но потерпел фиаско: всю карту залил желтым, и пришлось выложить кучу денег на новую. Впрочем, тушь в том флаконе не закончилась до сих пор. На сей раз дон Бальдассаре не рискнул приложить руку, только водил за кисточкой наглым крестьянским взглядом и думал, что отныне даже на общей карте Сицилии можно видеть угодья Ибба, огромные, что твоя блоха, по сравнению с необъятным островом, и все же вполне различимые.
Дон Бальдассаре был доволен и раздражен одновременно: такие эмоции часто соседствовали в его душе. Этот Феррара, этот поверенный князя Салины, прибывший утром из Палермо заключать сделку, кочевряжился до самого подписания – нет, ну прямо до подписания! – и даже потом, да еще и сумму заломил в восемьдесят розовых купюр Банка Сицилии вместо векселя, который уже был для него приготовлен; а ему, дону Бальдассаре, пришлось идти наверх и доставать сверток из самого потайного ящика письменного стола, что было связано с немалым риском, ведь в эти часы Марианнина и Тото наверняка крутились где-то поблизости. Правда, поверенный дал себя облапошить, уступив тысячу шестьсот лир от капитализированной стоимости земли ради этих восьмидесяти лир годовой арендной платы, взимаемой фондом Церкви, хотя дон Бальдассаре (как и нотариус) знал, что арендная плата девять лет назад была опротестована другим поверенным князей Салина. Но это не имело значения – любое, даже самое ничтожное противодействие его воле, особенно в денежных вопросах, выводило дона Бальдассаре из себя: «Им деваться некуда – только что продать, а еще от векселей нос воротят, банкноты им подавай!»
Роман «Леопард» принадлежит к числу книг, которые имели большой успех не только в Италии, но и во Франции, Англии и США.Роман «Леопард» вышел в свет после смерти его автора, который не был профессиональным писателем. Князь Джузеппе Томази ди Лампедуза, старый аристократ, был представителем одного из самых знатных и старинных родов Сицилии.Актуальность романа заключается в проблеме, лежащей в центре книги. Это освобождение королевства Обеих Сицилий, осуществленное Джузеппе Гарибальди и его армией добровольцев («Гарибальдийская тысяча»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».