Леопард. Новеллы - [125]
Жить стало не в пример лучше прежнего. Именно тогда Гаспаре задумал совершенно безумный, как и все гениальное, маневр: если Наполеон под Аустерлицем рискнул оголить центральный корпус, чтобы зажать австро-русских болванов в клещи мощными флангами, то Гаспаре заложил со всеми потрохами таким трудом нажитое хозяйство и несколько вырученных тысяч лир дал в беспроцентный кредит маркизу Сантапау, который слишком щедро одаривал Бурбонов, на том и погорел. В результате два года спустя Сантапау лишились имения Балате[291], которое, впрочем, ни разу не посетили и считали, судя по названию, бесплодным, залог с имущества Ибба был снят, Гаспаре стал «доном Гаспаре» и привык по субботам и воскресеньям лакомиться бараниной. А когда он взял барьер в сто тысяч лир, дальше дело пошло само, как в четко отлаженном механизме: церковные земли отходили ему за два первых взноса от их мизерной стоимости, то есть за десятую ее часть; со всеми своими постройками, водными источниками и пролегающими через них дорогами они приносили такую прибыль, что скупать близлежащие частные территории за бесценок становилось все легче; доходы росли, позволяя приобретать или экспроприировать новые участки, все более отдаленные.
Умер дон Гаспаре еще молодым, оставив после себя весьма впечатляющие владения, однако они, подобно прусским территориям в середине XVIII века, были всего лишь островками среди чужих земель. Его сыну Бальдассаре досталась почетная миссия: собрать островки в единое целое и расширить границы этого целого до самых дальних пределов. Виноградники, оливковые рощи, кусты миндаля, пастбища, арендованные участки и прежде всего посевные площади пожирались и переваривались, доходы от них стекались в скромную контору в Джибильмонте, откуда очень быстро уходили почти нетронутыми, чтобы превратиться в новые земли. Ветер неустанной удачи надувал паруса галеона «Ибба»; это имя на всем нищем сицилийском треугольнике стали произносить с благоговением. Женился дон Бальдассаре в тридцать лет, да не на убогой, как его почтенная родительница, а на крепкой девахе Лауре, восемнадцатилетней дочке нотариуса из Джибильмонте. В приданое она принесла ему собственное здоровье, приличную сумму, ценный юридический опыт отца и абсолютную покорность при условии удовлетворения ее неслабых сексуальных аппетитов; живым доказательством этой покорности явились восемь детей. В доме Ибба царило суровое и беспросветное счастье.
Счетовод Феррара был человеком чувствительным – редчайший для Сицилии тип людей. В бурные времена, еще при старом князе Фабрицио, его отца взяли в администрацию Салина, и сын вырос в тепличной атмосфере их дома, а потому всегда мечтал о спокойной, пусть даже и заурядной жизни; ему было довольно, если перепадало сгрызть кусочек сыра с княжеского стола. При взгляде на эти два квадратных метра парафиновой бумаги Феррара воображал превратности судьбы и борьбы за место под солнцем, претившие ему, по натуре не хищнику, а уж скорее грызуну. Словно он перечитывал выпуски «Истории неаполитанских Бурбонов» Ла Чечилии[292], которые каждую субботу покупал для него отец, пламенный либерал; правда, в той книге еще описывались легендарные оргии Казерты, а здесь, в Джибильмонте, все было строго, практично и пуритански угрюмо. Ему стало не по себе, и он вышел из комнаты.
Вечером за ужином собралась вся семья, кроме первенца: Гаспаре уехал в Палермо пересдавать выпускные экзамены в лицее (ему уже исполнилось двадцать). Стол был простым, деревенским: все приборы, довольно тяжелые и дорогие, были свалены в середине стола, и каждый мог вытащить из этой кучи, что ему понадобится. Слуги Тото и Марианнина упорно всем подавали еду с правой стороны. Синьора Лаура воплощала собой идею здоровья и цветущей тучной красы, сложенной из многих компонентов: округлый подбородок, нежный носик, глаза, озаренные семейным счастьем и затерянные в пышных волнах свежего, упругого, аппетитного сала; огромное тело окутано черным шелком в знак постоянно возобновляемого траура. Сыновья Мелькьорре, Пьетро и Иньяцио, дочери Марта, Франческина, Ассунта и Паолина демонстрировали забавное сходство с родителями, странную смесь отцовских хищных черт и ласковых материнских. Ни в ком и ни в чем не было никакого изыска: женщины в набивном кретоне (серый на белом фоне), мальчики в матросских костюмчиках, даже старший из присутствующих – семнадцатилетний Мелькьорре, который со своими пробивающимися усами походил на настоящего матроса королевского флота. Разговор или, лучше сказать, диалог между доном Бальдассаре и Феррарой касался исключительно двух тем: цен на землю в окрестностях Палермо по сравнению с ценами здесь, вокруг Джибильмонте, и анекдотов из жизни высшего палермского общества. Дон Бальдассаре полагал, что аристократы все поголовно помирают с голоду, включая и тех, чье состояние, даже не считая старинных коллекций и текущих доходов, не уступало его собственному. Почти никуда не выезжая, разве что порой в центр области или уж совсем редко – в Палермо, чтобы «понаблюдать» за процессами в кассационном суде, он из этих аристократов ни одного лично не знал, потому представлял себе умозрительные типажи, подобные маскам Арлекина или капитана Фракасса. Князь А. – транжира, князь Б. – волокита, герцог В. – просто зверь, барон Д. – игрок, дон Джузеппе Э. – бретер, маркиз Ф. – эстетик (он имел в виду «эстета», используя сей эвфемизм как самую страшную хулу), и все в таком духе. Они были для него сплошь отрицательными кукольными персонажами. Дон Бальдассаре обладал замечательным даром заблуждаться буквально в каждом из этих суждений, ведь ни один его эпитет не подходил тому, для кого предназначался, а всякий вымышленный им порок был чудовищно преувеличен, тогда как истинных пороков тех людей он и близко не знал, ибо мыслил абстрактно и явно наслаждался нравственным превосходством клана Ибба над испорченной знатью.
Роман «Леопард» принадлежит к числу книг, которые имели большой успех не только в Италии, но и во Франции, Англии и США.Роман «Леопард» вышел в свет после смерти его автора, который не был профессиональным писателем. Князь Джузеппе Томази ди Лампедуза, старый аристократ, был представителем одного из самых знатных и старинных родов Сицилии.Актуальность романа заключается в проблеме, лежащей в центре книги. Это освобождение королевства Обеих Сицилий, осуществленное Джузеппе Гарибальди и его армией добровольцев («Гарибальдийская тысяча»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
В психбольницу одного из городов попадает молодая пациентка, которая тут же заинтересовывает разочаровавшегося в жизни психиатра. Девушка пытается убедить его в том, что то, что она видела — настоящая правда, и даже приводит доказательства. Однако мужчина находится в сомнениях и пытается самостоятельно выяснить это. Но сможет ли он узнать, что же видела на самом деле его пациентка: галлюцинации или нечто, казалось бы, нереальное?
Книга Андрея Наугольного включает в себя прозу, стихи, эссе — как опубликованные при жизни автора, так и неизданные. Не претендуя на полноту охвата творческого наследия автора, книга, тем не менее, позволяет в полной мере оценить силу дарования поэта, прозаика, мыслителя, критика, нашего друга и собеседника — Андрея Наугольного. Книга издана при поддержке ВО Союза российских писателей. Благодарим за помощь А. Дудкина, Н. Писарчик, Г. Щекину. В книге использованы фото из архива Л. Новолодской.
Небольшая фантастическая повесь. Дневнеки, интервью, воспоминания людей, ставших свидетелями и участниками событий, произошедших в небольшом научном городке, после того, как некоторые жители стали обладателями экстрасенсорных способностей.
Сказки, легенды и рассказы по мотивам онлайн-игры. Вообще, друзья говорят, что стихи у меня получаются гораздо лучше. Но я всё-таки решилась собрать все мои сочинения в одну книгу и опубликовать.
В повести «На колесах» рассказывается об авторемонтниках, герой ее молодой директор автоцентра Никифоров, чей образ дал автору возможность показать современного руководителя.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».