Лемносский дневник офицера Терского казачьего войска 1920–1921 гг. - [46]

Учреждение это было вверено заботам Женского комитета, представлявшего все части лагеря. Они выработали правила управления и решали, кого принимать [в общежитие], назначали директрису и т. д. Все это подлежало моему утверждению или [было принимаемо] по моему совету.

Дома – или, правильнее сказать, тенты – были обеспечены всем возможным, чтобы сделать их удобными и приносящими радость. Одна большая хорошая палатка используется как школа и место игр детей, а в другое время – их матерями для шитья, бесед или угощений. Мы [тут] поставили две швейные машинки и граммофон, и все они постоянно используются.

Поскольку наши дамы находятся во много лучших условиях, чем другие женщины лагеря, они пробуют помочь своим менее удачливым сестрам [по несчастью] и другим. Они поочередно работают на швейных машинках, помогая [шитьем] другим женщинам, детям, училищам и т. п.

На прошлой неделе они устроили выставку разных поделок, созданных женщинами и детьми в их «мастерской» и детском швейном кружке. Я думаю, что весь лагерь пришел посмотреть на дамские наряды в «парижском» или «сибирском»[398] стиле, причудливо сделанные куклы и т. д. и т. п. Было выставлено много по-настоящему красивых и полезных вещиц. Удивляло, как много смогли сделать из такой малости доступного материала. Некоторые русские организации пытаются найти рынок сбыта для работ этих женщин и, по возможности, помогут им встать на путь самообеспечения.

Мы предоставляем «Дому» не всю еду, а только добавку к французским рационам. Мы добавляем муку, какао, кофе, свиной жир, хлопковое масло, сахар, сардины, манную крупу и молоко. Иногда – немного шоколада и табака, поскольку почти все русские женщины курят. Несмотря на то, что перечисленное выглядит внушительно, на самом деле это означает лишь то, что вместо одного блюда они могут пообедать двумя! Молоко идет или малышам, или к чаю, или к кофе. Сливочного масла и сладостей нет, за исключением небольшой порции сахара и шоколада, который мы выдаем раз или два в месяц, в весьма малом количестве. Но даже этот дополнительный паек избавляет от полного однообразия [питания] тушенкой и бобами в течение 7 месяцев и делает пищу сносной.

Другим важным делом, которому послужил «Дом», – это то, что он стал приютом для одиноких женщин. По недосмотру или халатности должностных лиц армии Врангеля из Крыма было эвакуировано много женщин, [оказавшихся] без родственников и средств существования, и обеспечения для них [выделено] не было. Во многих случаях эти несчастные женщины были вынуждены стать «временными женами» офицеров или солдат, чтобы обрести дом или хоть какой-то приют. Наше учреждение помогло спасти многих от такой судьбы и избавить от такой невыносимой жизни других. Многие из [обитательниц] общежития ARC вышли замуж, а другие нашли родных или работу в различных европейских странах.

Я надеюсь, что «Дом» сможет переехать в Сербию вместе с двумя военными училищами, так что о них будут заботиться некоторые надежные лица. И я искренне надеюсь, что ARC продолжит помощь «Дому» по меньшей мере до того времени, когда его обитатели смогут жить самостоятельно и найти свой кров. Лучшее, что мы могли бы сделать, – это найти для них работу.

Представителю ARC на о. Лемнос[399]

Капитану J. MacNabb.

Мы, нижеподписавшиеся, – некоторые из группы русских женщин (врангелевских беженцев) – считаем себя очень признательными Американскому Обществу Красного Креста за выбор кап. Макноба уполномоченным для нас [на Лемносе]. Его великодушие, доброта, вежливость, тактичность и рыцарское благородство навсегда вселили в наши сердца любовь к нему. Мы просим его принять это заверение нашей благодарности как малый знак нашего глубокого уважения и любви к настоящему сыну великого американского народа.

Каким бы ни было наше будущее, мы навсегда сохраним в сердцах благословенное воспоминание об этом человеке, который знал, как принести радость в печальнейшие дни нашей жизни на о. Лемнос, заботясь о нас в наших тяжких нуждах и создав приют для нас и наших детей, и тем сохранив многие юные жизни для будущей новой Великой России.

Комитет (подписи):

Таран (Наталья, Иван, Григорий)

Михеевы (Екатерина, Валентин(а))

Кондрашевы (Иван, Сергей, Анатолий)

Васильевы (София, Константин)

Рахлицкая Людмила

Кравченко (Мария, Ольга, Ирина)

Важевы (Мария и Нина)

Новосельцевы (Александра, Константин, Роза, Виктор, Александр, Вальдек)

Чижмакова Валентина

Сехермч Юлия и 12 калмыцких женщин (отметки[400]).

Дети

В нашем лагере, в сравнении с другими, что около Константинополя, детей было немного. В Кубанском лагере – около 260, а в Донском – около 88. Это не считая детей, рожденных уже на Лемносе.

Я сделал все возможное с имевшимися тут средствами, чтобы сделать жизнь этих детишек немного более радостной. Поскольку лагерь был очень большим и разбросанным [по местности], было найдено непрактичным организовывать для детей отдельную столовую. Поэтому паек для маленьких детей получали их матери, а дети постарше питались вместе с выздоравливающими взрослыми.

Здоровье детей было удивительно хорошим. Было только одно серьезное заболевание (тифозный случай зимой), и только четверо детей были так больны, что пришлось поместить их в госпиталь. Мы все уверены, что причиной этому [благополучию] было дополнительное питание и молоко, предоставленные ARC.