Легко в бою - [22]

— Угомонится? — с сомнением в голосе переспросила Кэнси. — Или я… что-то сделала неправильно?

— Вода! Это вода вернулась! — раздались радостные голоса. — Эй! Смотрите все, вода пришла.

— Прежде так случалось каждой весной, — пожала плечами старушка. — Я ещё помню те времена, когда вода могла уйти и вернуться с весенними обещаниями. Пусть теперь — не весна, но всё придёт к порядку, что установлен издавна. Я знала, что не зря делюсь с тобой едой.

Кэнси мягко кивнула, ополоснула всё прибывающей водой лицо и, почувствовав, что силы восстановились, сказала:

— Теперь мне пора идти, я не могу остаться здесь, но… если выживу, я приду, чтобы удостовериться, что этим землям вернулась жизнь.

— Если выживешь? — старушка нахмурилась. — Дитя, что за войну ты видишь перед собой?

— Магия… неспокойна, — сглотнула Кэнси, не понимая, следует ли сейчас рассказать о том, что на самом деле случилось. — Мой наставник, мои друзья… уже погибли в попытке остановить того, кто несёт зло этому миру. И мне нельзя остаться в стороне, я должна попытаться завершить их дело. Наше дело.

— Дитя, — старушка поймала её за руку, и внимательный взгляд её глаз на миг напомнил Кэнси, как на неё смотрел Мастер Асан. — Мы — не маги, лишь простые люди, умеющие слушать голоса песков и песни ветров. Они нашептали нам, что будет день, когда маги сойдутся между собой… Но нанести удар должна не девушка, пусть такая, как ты. Встать против зла, которое грозит сокрушить основы мира, должен тот, кто невольно связан с ним. Это… это ведь не о тебе.

— Не обо мне, — Кэнси на миг сжала тонкие и слабые пальцы. — Это не я, не мне собирать все силы, не мне сокрушать зло. Но прежде чем он — тот самый — нанесёт свой удар, я и такие, как я, должны сделать всё, чтобы состоялась решающая битва. Чтобы мир не разлетелся на куски раньше срока.

На миг они встретились взглядами — и рассоединили руки. Призвав ветер, Кэнси закрыла глаза, отдаваясь на его волю и позволив ему искать путь. Поток стихии увлёк её вдаль, напоил морским воздухом и оставил в ночной тишине в полосе прибоя. Резвая волна окатила с ног до головы.

«Найти Шааса, рассказать, где он прячется, — напомнила себе Кэнси и поднялась, щелчком пальцев осушая одежду и волосы. — Не дать себя поймать». Ей хотелось большего, она мечтала стать разящим клинком, который был бы способен пронзить сердце самого опасного существа этого мира, но одёрнула себя, вспомнила, как смотрел на неё Мастер Асан.

Она не могла подвести.

* * *

Шаас проснулся среди ночи, и следом за ним открыла глаза Нали. По её телу пробежали язычки пламени, глаза загорелись, на губах расцвёл огонь. Она была прекрасна и пугающа, и Шаас в который раз почувствовал изменения внутри себя, прораставшие, пробивавшиеся, как из расколотой земли поднимается алая, пышущая жаром магма. Он не знал, что это было. Нечто опасное? Нечто необходимое? Но в нынешнем своём состоянии он приветствовал это, радовался этому.

— Спи, — хрипло сказал он — не из заботы, не от усталости. Вокруг стояла тишина и темнота, и Нали не следовало на них отвлекаться. — Спи. Всего лишь стихии пришли в движение.

— Стихии, — прошептала за ним следом Нали и села, обхватив колени руками. — Если они пришли в движение, не значит ли это, что нас нашли? Что уже идут за нами?.. — огонь разгорался. Им давно пришлось покинуть дом и уйти в необжитые скалы, где её внезапный гнев не угрожал обратить в пепел всё вокруг, но Шаас слышал, как камни стонали, когда она, исполнившись ярости, ударяла по ним босой ступнёй.

— Никому нас не найти, — успокоил он, но всё же поднялся, втягивая воздух, как это делают дикие звери. Он видел только, что рисунок стихий поменялся, но не понимал причины. Всплеск как будто бы не был сильным и не наносил урона миру… Казалось, он даже сделал Границу устойчивее. — Случилось что-то иное, — заключил он.

— Глупец, — прошипела Нали, выпрямляясь во весь рост, пламя распустилось вокруг неё цветком, обратилось шлейфом. — Глупец. Это они, они нашли нас, они придут за нами.

Не боясь обжечься, он шагнул к ней и заключил в объятия, чтобы успокоить её вечно пылающий гнев. Общение с ней возвращало ему разум, но не очертания тела, не гасило разбуженных магией инстинктов. Рядом с нею, пылающей, он казался изуродованным монстром, но тем чаще норовил притянуть её к себе. Если б она захотела, он встал бы на четвереньки, чтобы нести её на спине. Он совсем не помнил, что когда-то считался человеком.

— Рано выступать против них, — напомнил он. — Ты должна научиться управлять собой, и как только это случится, сила твоя преумножится, ярость твоя напитает воздух. Ты отомстишь.

— Мы отомстим и сравняем Льен с землёй! — Нали погасила пламя, сжав кулак, — но не всё. Лукавые язычки пробегали по её потемневшей от магии коже, вычерчивая в темноте ночи её силуэт. Шаас любовался ей, по-прежнему не отпуская. Раньше он не видел в мире красоту, даже когда магия не изменила его так сильно, и только теперь истинная красота открылась его сердцу, обратившемуся сердцем зверя.

Вся эта красота была только в ней. В Нали.

— Ты нужна мне, — сказал он, не понимая, зачем озвучивает это. Нали же рассмеялась, и ночь потеряла тишину, подхватив смех и разбросав его эхом по тёмным скалам.