Легенды ведической Руси. Сборник русских сказов. Книга третья - [30]

Едут, спорят, рассуждают...

Как всё было, будто знают: Знают, как Евсей рубил,

 

Что змей, плача, говорил.

Знают, как Иван подкрался И со змеем расквитался.

Как Иван Евсея бил, Как Евсей перехитрил.

Споря, к морю добирались, Чуть друг с другом не подрались!

К морю едет и Евсей.

Он, по наглости своей, Был в надежде, что Иван Сбросил змея в океан. Вот попробуй-ка найди! Едет гордо впереди.

Первым к морю прискакал, Место битвы указал.

— Докажи-ка, кто тут бился? И где мёртвый змей свалился?

Всё Ванюша показал, Всё, как было, рассказал. А потом подвёл к камням:

— Змея головы все там!

— Ясно всё: ты подсмотрел! — Так спастись Евсей хотел.

А Иван ему ответил:

— Каюсь, место я приметил.

 

Ты же клал. Что ж, отложи Глыбу эту. Покажи

Всем, что здесь змеиный клад.

Может, и не здесь лежат Те, о ком мы говорим. Ведь к тому ж не нам двоим Надо змея рассмотреть!

Стал Евсей кряхтеть, пыхтеть, Силясь глыбу отвалить, Но не смог пошевелить.

Понял он, что проиграл. Испугался, задрожал И пустился наутёк, Но свалился на песок: Силы не было бежать.

Сердце прыгнуло раз пять... И скончался наш «герой».

А Иван одной рукой Глыбу медленно поднял, Что там, людям показал, Снова камень опустил. Кто ещё в сомненье был, Окончательно признал, Что Иван здесь воевал.

Царь торжественно сказал:

— Я когда-то слово дал:

 

Тот, кто змея победит И страну освободит, Тот мне станет сын иль зять! Слово я готов сдержать. Разделю я государство И герою дам полцарства. Ваня, знать бы я хотел, Как возьмёшь ты свой надел: Или с милою женой, Или с доброю сестрой?

— Царь, я понял! Мне она Будет милая жена, Если только ей я мил... Царств я раньше не делил И делить не собираюсь — Я с врагами лишь считаюсь. Царствуй, Светлый! Я как зять Буду край сей охранять!

Уж неделю пир идёт. Веселится весь народ, Славит Ванюшку-старшого.

У него же про меньшого Думы разные летят, Пир, веселье тяготят. На платок он всё взирает И лицо им обтирает. Но тот белым остаётся —

 

Поспокойней сердце бьётся, Только всё же поднывает, Словно горе предвещает. И в объятьях дорогой Ваня всё же сам не свой.

Наконец навеселились, Накричались, набранились, Все наелись-напились, По домам уж разбрелись. И Иванушка с женой От гостей нашли покой. Ваня рад, что отдыхает. А уж осень наступает. Потянулись птицы к югу... Просит Ванюшка супругу: «Отпусти меня, мой друг, На охоту. Здесь вокруг Озерки и дичи тьма...» Соглашается жена.

Ваня затемно поднялся, Не будя жену, собрался. Друга чёрного храня, Сел на царского коня.

Друг заржал, забил копытом, Но Иван сказал сердито: «Не возьму! Ты отдыхай.

 

Силы лучше набирай.

Нам искать братишку вскоре — Там поскачешь на просторе».

И уехал. Конь же бьётся — Вся конюшенка трясётся. Нет уж конюхам терпенья, Ждут Ивана возвращенья.

День прошёл. Прошёл другой, Но не едет он домой.

И жена, потупя очи,

У коня по целой ночи Напролёт сидит одна Молчалива и бледна.

Царь с царицей спохватились: Во все стороны пустились Удалые молодцы.

Мчат охотники, гонцы Лес и поле обскакали, Но следов не отыскали.

Так неделя пробежала.

Тут царевна уже стала Ратников к себе сзывать, В розыск Вани посылать.

 

Скачут в разные концы Молодые удальцы.

И народ о нём вздыхает: Кто котомку надевает, А кто только лук берёт И на поиски идёт.

Ищут все, кто где, как может. Мы его поищем тоже...

Но сейчас пора к меньшому! К Каджукею очень злому Он не в гости устремился — Снова в статую забился, Ждёт злодеев возвращенья. Все его сейчас стремленья — Всё увидеть, всё понять, Если надо, жизнь отдать, Но прикончить Каджукея.

Ждёт Иван, вздохнуть не смея. Наконец вошли. Сидят. Тихо-тихо, будто спят.

Будто ядом отравились. Но потом зашевелились, Принялись вдвоём гадать, Как Ивана им унять, Хоть на сей раз обвести И полцарства им спасти?

 

А наследство? Жизнь покажет: Руки, может быть, развяжет...

А «сынка» и «побратима» Смерть опутает незримо...

Но сейчас что предпринять? Как с пути его убрать?

Слуг подальше отослали, Двери все позакрывали, Посмотрели всё кругом И шептались уж потом Целых три часа подряд.

Что они там говорят, Сколько слух ни напрягал Наш Ванюша, не слыхал.

Лишь в отчаянье томился, В щель поглядывал да злился.

Видит он: Эга вдруг встала, В дальний угол пробежала, Подняла ковёр шелковый, Обнажив сундук дубовый, Весь окованный металлом.

Стало дело только в малом — Весом в пуд замок открыть.

Начала ключом скоблить И кряхтеть, и извиваться — Тот не хочет открываться!

 

К ней на помощь — Каджукей. Одолел замок он с ней!

Наконец сундук открыт. Видно, доверху набит Драгоценными камнями, Золотым шитьём, вещами... Долго рылась и искала В сундуке Эга. Достала Башмачки. Они сверкали Так, что даже освещали Всё вокруг. Ады-Эга Их супругу подала.

Тот вертел их, любовался, Всё же в чём-то сомневался. Но решился наконец — Положил один в ларец, А второй жене отдал.

«Спрячь в сундук,» — он ей сказал.

Вновь сундук замком закрыт, Тщательно ковром укрыт, Ключ и ларчик дорогой Понесли перед собой Два супруга на кровать И остались охранять.

Через час храпели дружно. А Ванюше только нужно,

 

Чтобы сон их крепок был. Он с собою взять решил Башмачок из сундука.

Петля хоть была крепка, Он с замочком её вынул, Крышку бережно откинул. Башмачок уж под плащом, А сундук накрыт ковром. Время выбраться скорей Из палаты палачей.