Лайк, шер, штраф, срок - [20]

В конце июня Казанский межрегиональный центр экспертиз предоставил результаты исследования нескольких десятков комментариев со страниц Хагдаева, на которые обратили внимание следователи ФСБ. Эксперт обнаружил «психологические признаки побуждения к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ» только в пяти из них, а в окончательное обвинение и вовсе вошли лишь три записи. В одном из них автор говорил о неизбежности войны ради дальнейшего «переустройства мира». В другом — о необходимости «большого геополитического сдвига», который породил бы в России «смуту». Третий и вовсе представлял собой цитату из видеоинтервью петербургской журналистки Александры Гармажаповой, которая в полемике с ультраправым блогером Егором Просвирниным в шутку предложила оформить ей гражданство Бурятии, а ему — Костромы. «То есть вырвали из контекста просто слова ее — я просто сохранил фотографию к себе, там ее профиль, сами слова эти, и подпись — Александра Гармажапова. В принципе, все эту картинку сохраняли. Такие слова антифашистские, ну что в них такого. Следователю я объяснял, что это цитата, но ему без разницы — дело есть, значит надо расследовать», — говорит Хагдаев. В обвинительное заключение по статье 280.1 УК вошли лишь эти три цитаты, однако, по словам Владимира, следователь успел выделить некоторые материалы уголовного дела в отдельное производство — вероятно, они будут квалифицированы по статье 282 (возбуждение ненависти либо вражды). «Про то, что меня вдогонку и по 282 ждет дело, они сразу говорили. Там вообще нелепо — взяли картинку, где Рамзан Кадыров изображен, из группы „Русский национализм“. Сидит он с медалью героя России. То есть автор над ним наоборот шутит. И там слова: „Он убил первого русского в 16 лет, получил героя России, а чего добился ты?“. То есть критика такая. Я эту картинку к себе сохранил. А они вырезали „убил“, „русского“, „чего добился“ — и что якобы это призывы. Выделили в отдельное производство и передали начальнику следствия ФСБ по Бурятии. То есть еще одно дело ждет», — объясняет Хагдаев.

Вскоре дело в отношении Хагдаева будет передано в суд. По словам Владимира, при ознакомлении с материалами оперативники и следователь пытались склонить его к особому порядку рассмотрения: «Говорили, что если вину признаю, то мы вообще это дело закроем. Но признаваться-то не в чем, я ни к чему никого не призывал».

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА

Призывы к нарушению территориальной целостности или, иными словами, — статья 280.1 УК РФ. Уже в 2020 её несколько ослабят, частично декриминализируют. Первый эпизод подобного нарушения сейчас наказывается в административном порядке, следующий раз в течение года — в уголовном. Чтобы говорить о проблематике данной статьи стоит указать, что «публичный призыв» — это деяние, которое считается оконченным с момента его совершения. Верховный Суд дает такое понимание: призыв представляет собой выраженное в любой форме обращение к неопределенному кругу лиц с целью побудить к определенной деятельности. Любая публикация, любая информация в интернете — стопроцентный призыв. Важна цель — побудить. Должны учитываться причинно-следственные связи, что конкретно данная публикация побудила какое-то лицо либо группу лиц, совершить определенное деяние. Учитывать эту связь очень важно на уровне применения права и на уровне судебной практики, в судебных спорах. На практике этим принципом пренебрегают, а также не учитывают причинно-следственная связь. Если мы говорим о сепаратизме, то чаще всего привлекались к ответственности простые пользователи интернета, которые критиковали присоединение Крыма к РФ. Особенно про первые эпизоды (уголовные) важно понимать, что сама по себе критика политики, политических процессов охраняется выражением мнения. Это очень тонкий лёд, если мы подобную критику начинаем ограничивать и запрещать. Это противоречит международным принципам и стандартам свободы выражения мнения, которые РФ на себя приняла после ратификации европейской конвенции, всеобщей декларации прав человека и пакта о гражданских и политических правах. Правоприменительная практика сложилась таким образом, что, во-первых, не учитываются причинно-следственные связи между призывами и последствиями. Во-вторых, у нас весьма серьёзная ответственность, вплоть до лишения свободы. Учитывая первую проблему, стоит говорить о том, что последствия — это срок до 4 лет лишения свободы, и это довольно серьёзная ответственность. Надо учитывать, что это относится к понятию экстремизма. Это влечёт за собой ещё ряд ограничений, связанных с внесением в Реестр Росфинмониторинг и блокировка любых банковских счетов. Человек теряет возможность распоряжаться денежным средствами, совершать мелкие бытовые сделки, что сказывается на его жизни. Более того, судимость, как последствие. При таких проблемах на уровне правоприменения, эта статья вызывает ряд вопросов. Самое ужасное, что она примеряется к обычным пользователям за дискуссии на общественно важные темы, что не должно быть запрещено в демократическом обществе.