Михайло сказал с восхищением:
— Ну и кони у них!
Среди крестоносцев было много именитых людей. Сам фогт этой округи пришел сюда во главе большого отряда.
У Кождемыра, при виде грозной вражеской силы, похолодело сердце. «Не дай бог попасть под меч таких капыров[7], — подумал он. — Все закованы в железо, лиц не видать, и кони тоже в железе. Не одолеть такого войска».
У Кождемыра нет никакого хорошего оружия, ни арбалета со стальными стрелами, ни пищали, стреляющей с громоподобным шумом. Все его вооружение — кривая сабля да тяжелый кистень.
Схватка началась. Немцы сражались уверенно, зная, что враги их — простые мужики и ополченцы из инородцев, у которых нет ни обученных стрельцов, ни пушек. Простой народ для рыцарей — все равно, что мусор. Немцы надеялись на свое хорошее вооружение и выучку. Они сражались, не нарушая рядов, не отходя друг от друга. Каждого конного рыцаря сопровождали десять-пятнадцать пеших воинов-кнехтов. А русские сражались вразброд, одежда у них плохая, доспехов, защищающих от вражеских стрел и сабель, вовсе не было. Вот двое русских, встав спина к спине, яростно отбиваются саблями от наседающих на них конных рыцарей. Но свинцовая пуля сильнее сабли. Рыцарь в позолоченном шлеме прицелился из пистоли в одного, сверкнул огонь, прогремел выстрел, и русский воин упал лицом а снег, другого тут же зарубили мечами конники.
Перекати-Поле бился отчаянно. Немало немцев полегло от его сабли. Он потерял коня и сражался пешим. Вот он опустился на четвереньки, заполз под брюхо немецкой лошади, и что есть силы, рубанул саблей по конской ноге. Рыцарь, гремя железом, тяжело рухнул на землю. Сокрушив одного немца, Перекати-Поле бросился к другому, и скоро тот тоже повалился в снег.
На Кождемыра упорно наседал рыцарь в золоченом шлеме. Изловчившись, мариец ударил рыцаря саблей по шее, но сабля отскочила от железа. Тогда Кождемыр изо всех сил размахнувшись, хватил немецкого тору кистенем по виску. Рыцарь зашатался и выпал из седла. Десяток кнехтов бросились к нему, стали поднимать: Кождемыру это на руку, он колотит саблей по спинам наклонившихся кнехтов.
На белом коне, словно ветер, носился среди битвы Жданко, Михайло заботливо его охранял. Но вдруг Михайло пошатнулся в седле от вражеского удара, Жданко окружили пять немецких воинов. Кождемыр повернул коня. Надо помочь русскому юноше.
Следя за Жданко, Кождемыр не заметил, как к нему сзади подкрался Акмат. Акмат все время таил зло на Кузнеца Песен и ждал только случая, чтобы отомстить. И вот теперь такой случай представился. Акмат занес саблю над головой Кождемыра, но опустить не успел. Немецкая стрела вонзилась в его правую руку. Акмат выронил саблю и с ужасом увидел, как к нему скачет немец, размахивая мечом. Кузнец Песен повернул своего коня навстречу немцу. Сабля Кождемыра и меч немца сшиблись с такой силой, что искры посыпались. Кождемыр замахнулся второй раз, и немец свалился под ноги своему коню.
— Акмат, садись сзади, — сказал Кождемыр раненому марийцу. Левой рукой он помог Акмату взобраться на своего коня, правой продолжал отбиваться от врагов.
Но вот немцы, не сломив отчаянного сопротивления русских, потеряв убитыми много рыцарей и простых латников, начали отступать.
Вечером на привале Акмат подсел к огню рядом с Кождемыром. Раненую руку Акмата воин-чувашин смазал чем-то пахучим и перевязал.
Ужинать воинам пришлось из собственных запасов, потому что обозы где-то отстали. Кождемыр вытащил из котомки краюху хлеба, разломил ее и больший кусок протянул Акмату. Акмат побледнел, губы его задрожали:
— Прости меня, Кождемыр! Я всегда желал тебе зла. И знаешь, — Акмат опустил голову, — тогда Пайрему о твоем русском друге сказал я…
— Знаю, — ответил Кождемыр, — я тогда случайно услышал ваш разговор. Не будем говорить о старом! Лошадь на четырех ногах, да и та спотыкается. А мы живем в такое трудное, кровавое время, что порой не можем разобраться, где добро, где зло…
— Нет, я очень виноват, — твердил Акмат. И он поклялся Кождемыру, что загладит все содеянное им зло.
Акмат и сам поверил тому, что говорил, ему казалось, что он в будущем нерушимо исполнит свою клятву. Кождемыр сказал Акмату:
— Я зла на себя не держу. Хочешь, будем друзьями, всегда вместе, как пальцы, сжатые в кулак? Если мы друг друга не бросим, никогда не пропадем!
— Будем друзьями, Кождемыр! — сказал Акмат, но в душе он не совсем верил словам Кождемыра: уж очень легко тот был готов забыть зло.
Кождемыр задумался. Откуда берутся в мире горе и вражда? Кто горстями бросает зло в людские сердца? Жили бы все на свете в мире и дружбе, верили бы друг другу, как родные-братья. Кождемыр тихонько и грустно запел:
Течет маленький ручеек, —
Пена откуда берется?
Душа наша чиста,
Как вода в ручейке.
Горе откуда берется?
На другой день, вечером, русские воины догнали отступавших немцев возле какого-то замка. Кождемыр никогда не видел подобного сооружения. До сих пор встречались на эстонской земле лишь маленькие илемы, даже не огороженные забором. А тут на обрывистом холме чернел высокий каменный замок. Построен он был еще во время первого вторжения крестоносцев в Прибалтику, два столетия тому назад. Толстые стены, башни с узкими бойницами замшели, камни кое-где стали уже выпадать.