Культура и быт - [13]
Одновременно с этим, культурное строительство рабочего класса, яркость, напряженность и высшая его продуктивность — получают небывалый размах.
В. Плетнев
Возможна ли пролетарская культура?
Тов. Троцкий подверг это сомнению.
В своей статье «Пролетарская культура и пролетарское искусство» он пишет:
«В эпоху диктатуры о создании новой культуры, т.-е. строительстве величайшего исторического масштаба, не приходится говорить; а то ни с чем несравнимое культурное строительство, которое наступит, когда отпадет необходимость в железных тисках диктатуры, не будет иметь уже классового характера»
Все дальнейшее в статье является аргументацией за это положение. На ряду с доказательствами, т. Троцкий обвиняет нас в том, что вся наша позиция — только «безформенные разговоры насчет пролетарской культуры по аналогии-антитезе с буржуазной», «питающиеся крайне некритическим уподоблением судеб пролетариата и буржуазии». «Плоский, чисто либеральный метод формальных исторических аналогий, — говорит тов. Троцкий, — не имеет ничего общего с марксизмом»
Таковы основы бурной на нас атаки.
Мы не можем не приветствовать всякой достаточно серьезной постановки вопроса о пролетарской культуре, хотя бы выводы наших критиков были и крайне не выгодны для нас.
Но, приветствуя поэтому и статьи тов. Троцкого, мы в корне расходимся с ним в самом подходе к вопросу.
И надо сказать, что ряд положений, выдвинутых тов. Троцким, достаточно туманен, чтобы принять их без серьезной критической оценки.
Эту оценку точки зрения тов. Троцкого мы и хотим произвести в данной статье, развертывая параллельно и нашу позицию в этом вопросе.
Мы полагаем, что узлом, скрепляющим всю аргументацию тов. Троцкого против нас, является историческая схема, которую он, как бы вскользь, набрасывает в своей статье.
«Историк будущего, — говорит он, — кульминацию старого общества отнесет, надо думать, ко 2-му августа 1914 года, когда взбесившееся могущество буржуазной культуры полыхнуло на весь мир кровью и огнем империалистической войны» «Начало новой истории человечества будет отнесено, надо полагать, к 7 ноября 1917 года. Основные этапы человечества будут, надо полагать, установлены, примерно, так:
„вне-историческая“ история первобытного человека: древняя история, движение которой шло на рабстве.
средневековье — на крепостном труде;
капитализм с вольнонаемной эксплуатацией — и, наконец — социалистическое общество, с его безболезненным, надо надеяться, переходом в безвластную коммуну (подчеркнуто мною — В. П.).
Во всяком случае, те 20–30–50 лет, которые займет мировая пролетарская революция, войдут в историю, как тягчайший перевал от одного строя к другому, но никоим образом не как самостоятельная эпоха пролетарской культуры».
Вопрос о переходном периоде от капитализма к коммунизму или, по терминологии тов. Троцкого, к безвластной коммуне — достаточно дебатировался в марксистской литературе.
Мы остановимся на том, как ставился этот вопрос основоположниками научного социализма.
Полагаем, что для многих и многих из наших противников эта экскурсия в суждения Маркса будет очень не лишней.
По вопросу о переходном периоде от капитализма к коммунизму, о социализме и коммунизме, как формах общественного строя — Маркс дал нам в «Критике Готской программы» следующую схему.
На вопрос — «какой перемене (подчеркнуто Марксом) подвергнется государство в коммунистическом обществе, — другими словами, какие общественные функции, аналогичные функциям современного государства, сохранит оно», — Маркс отвечает:
«Это вопрос, на который может ответить только наука» (подчеркнуто мною — В. П.).
Но по вопросу о переходном периоде Маркс высказывается с полной определенностью: возможна ли пролетарская культура?
«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного переустройства одного в другое» (подчеркнуто Марксом).
«Этому соответствует в политике переходный период, во время которого не может быть иного государства, кроме революционной диктатуры пролетариата».
Вот — схема, которую начертил Маркс и которая далеко не совпадает с тем, что дает нам т. Троцкий.
Но еще больше ясности вносит в этот вопрос т. Ленин:
«Научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал „первой“ или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью ставятся средства производства, постольку слово „коммунизм“ и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм. Великое значение разъяснений Маркса состоит в том, что он последовательно применяет и здесь материалистическую диалектику, учение о развитии, рассматривая коммунизм как нечто развивающееся из капитализма. Вместо схоластически-выдуманных, „сочиненных“ определений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс дает анализ того, что можно бы назвать ступенями зрелости коммунизма». («Госуд. и револ.», стр. 92).
Мы не собираемся вести с тов. Троцким споров о словах, но считаем, что та словесная оболочка, в которую облек свою схему тов. Троцкий, загораживает собою вопросы большого принципиального значения.
Последний из серии одесских футуристических альманахов. «Чудо в пустыне» представляет собой частью второе издание некоторых стихотворений, напечатанных в распроданных книгах («Шелковые фонари», «Серебряные трубы», «Авто в облаках», «Седьмое покрывало»), частью новые произведения В. Маяковского, С. Третьякова и В. Шершеневича.https://ruslit.traumlibrary.net.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.