Культура и быт - [13]
Одновременно с этим, культурное строительство рабочего класса, яркость, напряженность и высшая его продуктивность — получают небывалый размах.
В. Плетнев
Возможна ли пролетарская культура?
Тов. Троцкий подверг это сомнению.
В своей статье «Пролетарская культура и пролетарское искусство» он пишет:
«В эпоху диктатуры о создании новой культуры, т.-е. строительстве величайшего исторического масштаба, не приходится говорить; а то ни с чем несравнимое культурное строительство, которое наступит, когда отпадет необходимость в железных тисках диктатуры, не будет иметь уже классового характера»
Все дальнейшее в статье является аргументацией за это положение. На ряду с доказательствами, т. Троцкий обвиняет нас в том, что вся наша позиция — только «безформенные разговоры насчет пролетарской культуры по аналогии-антитезе с буржуазной», «питающиеся крайне некритическим уподоблением судеб пролетариата и буржуазии». «Плоский, чисто либеральный метод формальных исторических аналогий, — говорит тов. Троцкий, — не имеет ничего общего с марксизмом»
Таковы основы бурной на нас атаки.
Мы не можем не приветствовать всякой достаточно серьезной постановки вопроса о пролетарской культуре, хотя бы выводы наших критиков были и крайне не выгодны для нас.
Но, приветствуя поэтому и статьи тов. Троцкого, мы в корне расходимся с ним в самом подходе к вопросу.
И надо сказать, что ряд положений, выдвинутых тов. Троцким, достаточно туманен, чтобы принять их без серьезной критической оценки.
Эту оценку точки зрения тов. Троцкого мы и хотим произвести в данной статье, развертывая параллельно и нашу позицию в этом вопросе.
Мы полагаем, что узлом, скрепляющим всю аргументацию тов. Троцкого против нас, является историческая схема, которую он, как бы вскользь, набрасывает в своей статье.
«Историк будущего, — говорит он, — кульминацию старого общества отнесет, надо думать, ко 2-му августа 1914 года, когда взбесившееся могущество буржуазной культуры полыхнуло на весь мир кровью и огнем империалистической войны» «Начало новой истории человечества будет отнесено, надо полагать, к 7 ноября 1917 года. Основные этапы человечества будут, надо полагать, установлены, примерно, так:
„вне-историческая“ история первобытного человека: древняя история, движение которой шло на рабстве.
средневековье — на крепостном труде;
капитализм с вольнонаемной эксплуатацией — и, наконец — социалистическое общество, с его безболезненным, надо надеяться, переходом в безвластную коммуну (подчеркнуто мною — В. П.).
Во всяком случае, те 20–30–50 лет, которые займет мировая пролетарская революция, войдут в историю, как тягчайший перевал от одного строя к другому, но никоим образом не как самостоятельная эпоха пролетарской культуры».
Вопрос о переходном периоде от капитализма к коммунизму или, по терминологии тов. Троцкого, к безвластной коммуне — достаточно дебатировался в марксистской литературе.
Мы остановимся на том, как ставился этот вопрос основоположниками научного социализма.
Полагаем, что для многих и многих из наших противников эта экскурсия в суждения Маркса будет очень не лишней.
По вопросу о переходном периоде от капитализма к коммунизму, о социализме и коммунизме, как формах общественного строя — Маркс дал нам в «Критике Готской программы» следующую схему.
На вопрос — «какой перемене (подчеркнуто Марксом) подвергнется государство в коммунистическом обществе, — другими словами, какие общественные функции, аналогичные функциям современного государства, сохранит оно», — Маркс отвечает:
«Это вопрос, на который может ответить только наука» (подчеркнуто мною — В. П.).
Но по вопросу о переходном периоде Маркс высказывается с полной определенностью: возможна ли пролетарская культура?
«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного переустройства одного в другое» (подчеркнуто Марксом).
«Этому соответствует в политике переходный период, во время которого не может быть иного государства, кроме революционной диктатуры пролетариата».
Вот — схема, которую начертил Маркс и которая далеко не совпадает с тем, что дает нам т. Троцкий.
Но еще больше ясности вносит в этот вопрос т. Ленин:
«Научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал „первой“ или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью ставятся средства производства, постольку слово „коммунизм“ и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм. Великое значение разъяснений Маркса состоит в том, что он последовательно применяет и здесь материалистическую диалектику, учение о развитии, рассматривая коммунизм как нечто развивающееся из капитализма. Вместо схоластически-выдуманных, „сочиненных“ определений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс дает анализ того, что можно бы назвать ступенями зрелости коммунизма». («Госуд. и револ.», стр. 92).
Мы не собираемся вести с тов. Троцким споров о словах, но считаем, что та словесная оболочка, в которую облек свою схему тов. Троцкий, загораживает собою вопросы большого принципиального значения.
Последний из серии одесских футуристических альманахов. «Чудо в пустыне» представляет собой частью второе издание некоторых стихотворений, напечатанных в распроданных книгах («Шелковые фонари», «Серебряные трубы», «Авто в облаках», «Седьмое покрывало»), частью новые произведения В. Маяковского, С. Третьякова и В. Шершеневича.https://ruslit.traumlibrary.net.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.
Уникальная книга профессора лондонского Королевского колледжа Джудит Херрин посвящена тысячелетней истории Восточной Римской империи – от основания Константинополя до его захвата турками-османами в 1453 году. Авторитетный исследователь предлагает новый взгляд на противостояние Византийской империи и Западного мира, раскол христианской церкви и причины падения империи. Яркими красками автор рисует портреты императоров и императриц, военных узурпаторов и духовных лидеров, талантливых ученых и знаменитых куртизанок.
В книге исследуются дорожные обычаи и обряды, поверья и обереги, связанные с мифологическими представлениями русских и других народов России, особенности перемещений по дорогам России XVIII – начала XX в. Привлекаются малоизвестные этнографические, фольклорные, исторические, литературно-публицистические и мемуарные источники, которые рассмотрены в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах.Книга адресована специалистам и студентам гуманитарных факультетов высших учебных заведений и всем, кто интересуется историей повседневности и традиционной культурой народов России.
Авторский коллектив – сотрудники Института всеобщей истории РАН, Института Африки РАН и преподаватели российских вузов (ИСАА МГУ, МГИМО, НИУ ВШЭ) – в доступной и лаконичной форме изложил основные проблемы и сюжеты истории Тропической и Южной Африки с XV в. по настоящее время. Среди них: развитие африканских цивилизаций, создание и распад колониальной системы, становление колониального общества, формирование антиколониализма и идеологии африканского национализма, события, проблемы и вызовы второй половины XX – начала XXI в.