Кто взял фальшивую ноту? - [4]
Она сердилась и покрикивала:
— Скорее, скорее, не копайтесь, ребятки! До концерта осталось не больше часа, а нам еще надо акустику попробовать.
Женька, не мигая, смотрел на всю эту кутерьму.
Я не знаю, о чем думал мой друг, но мне определенно хотелось быть сейчас среди тех, кто лез в автобус.
Неожиданно я увидел стекольщика дядю Степу. Он осторожно втаскивал в автобус многострунную диковину, которую я недавно видел в окно.
Резная колонка и лебединая шея инструмента золотом сверкали в лучах солнца.
— Это арфа, — сказал Женька. — Я такую видел по телевизору.
Мне вдруг показалось, что я в театре и передо мной развертывается действие незнакомой сказки…
Вообще у меня понятие «концерт» связано с каким-то праздничным ощущением. Мама иногда водила меня на свои любимые концерты. Разговоров потом об этом хватало на целую неделю, а то и на две. Мама слушала музыку затаив дыхание. У нее розовели щеки, глаза делались мечтательными, и она становилась такая красивая, что мне порою казалось, что это не моя мама. На всякий случай я прижимался к ее плечу, моментально успокаивался и частенько, пригревшись, засыпал. И мне было так хорошо, что меня не будили даже аплодисменты.
Словом, концерт — это праздник. А сегодня просто понедельник — самый что ни на есть будничный день. По двору бродит комендант Уточкин и ищет, к чему бы придраться. Водопроводчики роют яму. Папа на работе, мама сидит за диссертацией. А тут — веселая суета, красные автобусы, золотая арфа, парадная форма.
— Вот люди, — сказал я. — Акустику какую-то едут пробовать…
Вдруг Женька толкнул меня в бок.
— Гляди!
Возле автобуса среди остальных ребят толкался Кузя-барабанщик с неизменными палочками в руках.
— Ну, сейчас мы зададим ему жару! — произнес Женька, потирая руки.
— Может, когда-нибудь потом? — неуверенно спросил я.
— Нет, дудки! — решительно ответил Женька. — Именно сейчас мы ему покажем, где раки зимуют!
Я невольно попятился назад.
— Слушай, Женька, только я тебе не помощник… Тебе-то хорошо, тебе всегда везет. А меня… а меня опять притянут к ответу… Нет уж…
Я говорил Женьке о том, что не хочу страдать из-за него, совсем забыв, что Женька собирается отомстить за обиду, нанесенную всем, в том числе и мне. Я говорил своему другу, что я не козел отпущения, хватит с меня всяких неприятностей. На что Женька ответил, что я не козел, а трусливый барашек. И он съездит мне по шее, если я не перестану ныть и действовать ему на нервы.
Я понял: Женька не отступит. Он сейчас напоминал охотника, который совсем недавно любовался красотой леса и вдруг увидел зайца. И все для него пропало — и лес, и красота. Остался лишь заяц, которого нельзя упустить.
Но Кузя не был зайцем. И к тому же мы находились не в лесу, а в новом микрорайоне.
Женька остановил какого-то мальчугана. Тот шагал в сторону школы.
— Слушай, — сказал ему Женька. — Позови сюда во-о-он того, с барабанными палочками.
— Куда позвать?
— Сюда. Скажи: тебя, мол, брат спрашивает. На минутку. А я побуду здесь.
Пока мальчуган шел на «Площадку встреч» звать Кузю, мы с Женькой чуть не поссорились.
— Ну, давай уходи. Чего ты ждешь? — сказал он мне.
— Нет, Жень, я никуда не пойду. Я тоже буду драться.
— Тоже мне боец нашелся! Толку от тебя…
В общем, Женька был прав. Толку от меня было мало. Я не люблю драться, а если говорить начистоту, то просто не умею. Но ведь стыдно оставлять товарища!
— Знаешь, — сказал я Женьке, — я отойду в сторонку. А если понадобится, в один миг примчусь. Договорились?
— Ладно, — не глядя на меня, согласился Женька.
И вот я вижу, как мальчуган, показывая на угол, что-то говорит Кузе. Тот, пожав плечами, сначала топчется на месте, а потом медленно и нерешительно направляется к Женьке, которого, конечно, не видит.
Не успел Кузя зайти за угол дома, как Женька ринулся ему наперерез и дал подножку. Кузя выронил из рук барабанные палочки и едва не растянулся на асфальте. А Женька, пользуясь замешательством противника, в один миг повалил его на землю.
Тут уж я выскочил из своего укрытия, снял очки, зажал их в правом кулаке и принялся бегать вокруг дерущихся. Я скакал возле них и все никак не мог выбрать подходящий момент, чтобы треснуть Кузю.
Наконец я изловчился и что было сил стукнул. Но тут же услышал сердитый Женькин возглас:
— Меня-то чего бьешь?
Мой удар оказался поворотным моментом в драке. Кузя рванулся, вскочил на ноги и завопил на всю улицу:
— Татьяна Васильевна-а-а!
Женька успел дать ему хорошего пинка. И для верности съездил разочек по башке.
После этого мы, подобрав Кузины барабанные палочки, спрятались в ближайшем подъезде.
— Ловко ты его! — виновато сказал я, помогая Женьке отряхнуться. — А тебе почти и не влетело. Вот только маленькая царапина на лбу.
— Твоя работа, — недовольно сказал Женька. — Не умеешь драться — не лезь…
Мимо нас проплыли красные автобусы. В окне одного из них мелькнула заплаканная физиономия Кузи-барабанщика с огромным синяком под глазом…
ЖЕНЬКА СПАСАЕТ ОТВЕТСТВЕННЫЙ КОНЦЕРТ
Как только исчезли автобусы, со стороны соседнего дома показался мальчишка. Он стремительно бежал к музыкальной школе. На нем парусом раздувалась белая шелковая рубашка.
В этой сказке нет ничего неправдоподобного. Истинная правда, что есть на свете замечательные волшебники, которые творят величайшее из чудес — музыку. Таков и один из героев сказки — Маэстро Гармониус. Есть и такие волшебники, которые с помощью дирижёрской палочки управляют целым городом музыкальных инструментов — симфоническим оркестром. Этим искусством овладевает мальчик Дирижелло, ученик Маэстро Гармониуса. Наконец, немало на свете музыкальных мастеров, больших знатоков своего дела. С одним из них вам предстоит познакомиться — это мастер Триоль.Ждёт вас и менее приятная встреча со злым волшебником Какофоном, которого приводят в бешенство любой мотив, любая самая короткая песенка, и он готов разорвать её на куски, вывернуть наизнанку, спеть шиворот-навыворот, задом наперёд, вверх тормашками, чтобы слушать было тошно.Что же происходит с ними со всеми в волшебном городе Капеллиане? Об этом вы узнаете, прочитав сказку.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.