Крыло беркута. Книга 1 - [126]

Пленникам быстренько заткнули рты, чтобы не орали под ухом. Войско обернулось лицом к нападающим и с места, спокойно выпустило в них несколько десятков стрел. Санкемцы мчались очертя голову, подбадривая друг друга ором и визгом, но приблизившись к обученной бою сотне, растерялись, а когда ногайские стрелы поразили двух-трех егетов, толпа повернула коней назад и умчалась так же быстро, как наскочила.

Это не значило, что ханская сотня и армаи баскака Ядкара могли теперь беспрепятственно двигаться вглубь кыпсакских земель. Пока они столкнулись лишь с одной ветвью племени, а таких ветвей, или многолюдных родов, было семь.

Вскоре клич племени прозвучал с другой стороны. Налетела толпа из рода Хуук-кыпсак. Воины хана без особых хлопот завернули назад и ее.

Но дымы взбудоражили все племя. За какой-нибудь час предупреждение об опасности дошло даже до карагай-кыпсаков, обитающих в самом дальнем углу, в лесах у Сурени и в верховьях Большого Ика. Пришли на Юшатыре в движение бушман-кыпсаки, повскакали на коней карый-кыпсаки и кирей-кыпсаки. Разумеется, тревога подняла на ноги и предводителя племени Карагужака из коренного рода Бушман-кыпсак.

О взвившемся на караульной горе дыме Карагужаку сообщили, когда он беседовал с только что подъехавшим гостем. Весть о том, что на землю племени вторглось чье-то войско, отодвинула заботу о госте в сторону. Оставив его, турэ выбежал из юрты и немного погодя помчался со своими сородичами туда, откуда пришла весть.

Если бы Ядкар-мурза и ханский юзбаши знали, что человек, за которым они охотятся, сидит в юрте кыцсакского предводителя, они, пожалуй, без большого труда сумели бы добраться до него, схватить и увезти. Но даже среди кыпсаков никто понятия не имел, кто этот гость. Только сам Карагужак-турэ успел узнать, что сидит перед ним сын главы племени тамьянцев Шагали — он проделал долгий путь в поисках своего покинувшего родину племени, был уже почти у цели и вдруг опять потерял след…

Наскоки кыпсаков на войско хана Акназара успеха не приносили. Поднялись они дружно, а действовали розно, каждый род сам по себе. Опытные ногайцы, то встав неподвижно, то устремляясь вперед, отгоняли толпу за толпой. Кыпсаки отступали, правда, не разбегаясь, наскакивали снова и снова отскакивали, как горох от каменной стены, в лесок или какую-нибудь ложбину.

Собери они всю силу в кулак — на ханскую сотню, безусловно, обрушился бы ощутимый удар. Но кыпсаки, готовые умереть за родную землю, не были искусны в ведении боя, привыкли кидаться на врага беспорядочно, стараясь устрашить его криком, и, благодаря своей дикой горячности, прежде при столкновениях со всякого рода любителями добычи всегда поворачивали их вспять. Карагужак садился на коня, уверенный, что и на этот раз кыпсаки быстро возьмут верх. Он крикнул гостю:

— Скоро вернусь!

Вернулся не скоро.

Подскакав к одной из только что отступивших толп, предводитель племени заорал:

— Собаки!.. Вперед! На врага!

Ничуть не сомневаясь, что ругательство «собаки!» обращено к врагу, отступившие не спешили кинуться на него вновь, чем совершенно вывели предводителя из себя.

— Собаки! Дармоеды! — выругался он повторно. — Таксуба!

Клич, понятно, подхватили. Все бросились вслед за предводителем в бой. Ногайцы осыпали нападающих стрелами. Среди кыпсакских егетов тоже были лучники, ответили на скаку тем же. Послышались вопли раненых, попадавших под ноги коней. Вскоре противники съехались, смешались, пошли в ход боевые дубинки. И те, и другие дрались насмерть.

Ядкар-мурза, следивший за схваткой со стороны, окончательно утвердился в мысли, что они имеют дело не с тамьянцами. И юзбаши в драке сам не участвовал. Мурза подъехал к нему.

— Это не они!

— О ком ты?

— Не то племя, не тамьянцы.

— Кто же?

— Кажется, кыпсаки. Ошиблись мы.

— Как теперь быть? Кыпсаки подвластны Актюбе, самому мурзе Юсуфу!

— Думаю, надо продолжать бой. Кыпсаки сами напросились, пусть и они почувствуют силу войска хана Акназара. Есть повод пройтись по их становищам, добыча нам не помешает…

Ошибка была на руку баскаку. Представилась возможность столкнуть ненавистного Акназара с мурзой Юсуфом. Пусть ханская сотня побьет кыпсаков, подчиненных непосредственно могущественному правителю Средней орды. Не найдутся тамьянцы, так не найдутся, ускользнет лазутчик, так ускользнет, — из этой случайной схватки тоже можно извлечь выгоду.

— Давай, давай, подбодри своих воинов! Войску хана не к лицу топтаться на месте!

В суматохе схватки, когда кыпсаки то подавались вперед, то пятились, ногаец ударил копьем в спину Карагужака. Раненый турэ не упал с коня, вернее, его подхватили свои и умчали в лес. Некстати, ах как некстати его ранили (хотя бывают ли раны кстати?). Потеряв предводителя, кыпсаки не смогли уже биться с прежним упорством, дрогнули, отступили и рассеялись.

Ханское войско двинулось вглубь кыпсакских земель.

Карагужака по его просьбе подняли на вершину одного из караульных холмов. Оттуда далеко видно. Видно было, куда движется враг.

— Придется теперь непрестанно, роду за родом, хватать их за пятки… Не отдавайте им скот, не дайте разорить племя, — сказал турэ слабым голосом. — Меня в случае смерти похороните здесь…