Крыло беркута. Книга 1 - [128]
— Понял, почтенные, спасибо вам! Я оправдаю ваше доверие!
Сопровождаемый егетами, которые прискакали в становище с горестной вестью о ранении Карагужака и неудачах кыпсаков, Шагали помчался туда, откуда надвигалась опасность. С вершины одного из холмов он осмотрел местность, и в голове его сложился замысел боя. Он хорошо помнил, как русские под Муромом разбили войско казанского хана, намного превосходившее их по численности. Решил последовать примеру муромцев. И думать не думал, что когда-нибудь воспользуется их опытом, а вот представился случай…
Непростым делом оказалось собрать рассеявшихся кыпсаков. После первых неудач и ранения предводителя племени многие из них пали духом. Все же посланным Шагалием егетам удалось известить воинов из всех родов, что они должны съехаться в распадке меж двумя холмами, указанном временным предводителем. Несколько нерешительно, не очень дружно потянулись кыпсаки туда, но в конце концов все, кто оказался поблизости, съехались.
— В надежном ли месте Карагужак-турэ? Осталась ли при нем охрана?
Это было первое, что услышали они от Шагали. Получив утвердительный ответ, он сообщил о возложенной на него акхакалами задаче, призвал егетов, как всегда, не щадить себя в схватке с врагом, ибо от этого зависит судьба их родного племени.
— Пусть те, кто не уверен в себе, кто колеблется, не вступают в бой. Бой не терпит нерешительности, — объявил Шагали. — Добьемся, братья, победы! Туксаба!
— Туксаба-а-а!.. — прокатилось по распадку.
Шагали тщательно продумал расстановку своих сил. Сведя сначала всех кыпсакских воинов вместе, он разделил их затем на три сотни. Карагай-кыпсаки и кирей-кыпсаки составили одну сотню, хуук-кыпсаки и санкемцы — вторую, карый-кыпсаки и туркмен-кыпсаки — третью. Таким образом, вместо разрозненных толп получились три увесистых кулака. Часть бушман-кыпсаков Шагали отправил на караульный холм, где лежал Карагужак-турэ, для усиления его охраны, часть оставил у себя под рукой — на случай, если потребуются гонцы или помощь какой-нибудь из сотен. Назначенным тут же сотникам был разъяснен замысел боя.
Тем временем войско хана Акназара, сделав короткую остановку, чтобы привести себя в порядок (среди ногайцев тоже были выбитые из седла), снова двинулось в направлении главного становища племени. Юзбаши видел, как его воин ударил копьем в спину предводителя кыпсаков, и полагал, что теперь они серьезного сопротивления не окажут. Воины без предводителя — не воины, путь к имуществу и скоту племени можно было считать открытым.
Каждый из ногайцев в соответствии со своим положением уже предвкушал добычу — кто большую, кто просто удовлетворительную. Но на пути к ней внезапно возникла преграда.
Шагали сначала показал врагу только первую свою сотню. Карагайцы и кирейцы с криком-визгом, как это уже было, помчались навстречу пришельцам, на скаку выпустили в них с десяток стрел, а когда враг ответил тем же, повернули обратно. Ни одна из сторон пока не пострадала. Ногайцы, восприняв наскок как одну из последних попыток преградить им путь, начали преследование. Хитрость удалась: так хищник, увлеченный приманкой, идет в западню.
Как только преследователи втянулись в узкий распадок меж холмами, клич племени прозвучал у них за спиной, стрелы посыпались сзади. В бой вступила вторая сотня кыпсаков. Ханское войско вынуждено было развернуться в тесноте ловушки, чтобы ударить по санкемцам и хуук-кыпсакам. Но не тут-то было. Развернулась и первая сотня кыпсаков, повела прицельную стрельбу из луков опять же в спину врага. Ногайцы растерянно завертелись, не зная от кого отстреливаться, а в это время на вершине холма возникла третья сотня и осыпала их стрелами сверху.
— Туксаба! Туксаба! — яростно звучало со всех сторон.
Вскоре от луков пришлось отказаться, тиски в распадке сжались, остатки ханского войска добивали в ближнем бою дубинками. Только Ядкару-мурзе и юзбаши удалось спастись — вырвались с кучкой своих охранников. Шагали с оставленными при себе егетами кинулся в погоню. Возможно, и удалось бы настичь обратившихся в бегство и, повязав, представить на суд акхакалов племени, но Шагали вспомнил вдруг о раненом Карагужаке и прекратил преследование. Свернул с радостной вестью к холму, где лежал глава племени.
К сожалению, Карагужак-турэ был без сознания. Бережно, в люльке, подвешенной к седлам, перевезли его в становище, осторожно смыли запекшуюся на спине кровь, наложили на рану целебные листья и повязку.
К тому времени, когда Карагужак пришел в сознание, оставшиеся в живых победители, отликовав и предав земле погибших, уже разъехались по своим родовым становищам и яйляу, где вновь воцарилось спокойствие.
Выяснив у кыпсакских охотников, куда направилось его родное племя, Шагали тоже собрался уехать. Уезжать, не попрощавшись с тем, к кому приехал в гости, неловко. Зашел в юрту Карагужака, чтобы взглянуть на него на прощанье. В знак уважения его оставили возле турэ одного. И Карагужак, может быть, открыл глаза как раз потому, что почувствовал его взгляд…
— Не ранили б тебя — я, конечно, не стал бы вмешиваться, — закончил свой рассказ Шагали. — Но вижу: егеты у вас храбрые, а в бой повести их некому. Ну и…
Приключенческая повесть известного башкирского писателя Кирея Мэргэна (1911–1984) о пионерах, которые отправляются на лодках в поход по реке Караидель. По пути они ближе узнали родной край, встречались с разными людьми, а главное — собрали воспоминания участников гражданской войны.
Вторая книга романа известного башкирского писателя об историческом событии в жизни башкирского народа — добровольном присоединении Башкирии к Русскому государству.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Описываемые в романе события развертываются на одном из крупнейших нефтепромыслов Башкирии. Инженеры, операторы, диспетчеры, мастера по добыче нефти и ремонту скважин — герои этой книги.
Роман о борьбе социальных группировок в дореволюционной башкирской деревне, о становлении революционного самосознания сельской бедноты.
Роман повествует о людях, судьбы которых были прочно связаны с таким крупным социальным явлением в жизни советского общества, как коллективизация. На примере событий, происходивших в башкирской деревне Кайынлы, автор исследует историю становления и колхоза, и человеческих личностей.