Крыло беркута. Книга 1 - [128]

Шрифт
Интервал

— Понял, почтенные, спасибо вам! Я оправдаю ваше доверие!

Сопровождаемый егетами, которые прискакали в становище с горестной вестью о ранении Карагужака и неудачах кыпсаков, Шагали помчался туда, откуда надвигалась опасность. С вершины одного из холмов он осмотрел местность, и в голове его сложился замысел боя. Он хорошо помнил, как русские под Муромом разбили войско казанского хана, намного превосходившее их по численности. Решил последовать примеру муромцев. И думать не думал, что когда-нибудь воспользуется их опытом, а вот представился случай…

Непростым делом оказалось собрать рассеявшихся кыпсаков. После первых неудач и ранения предводителя племени многие из них пали духом. Все же посланным Шагалием егетам удалось известить воинов из всех родов, что они должны съехаться в распадке меж двумя холмами, указанном временным предводителем. Несколько нерешительно, не очень дружно потянулись кыпсаки туда, но в конце концов все, кто оказался поблизости, съехались.

— В надежном ли месте Карагужак-турэ? Осталась ли при нем охрана?

Это было первое, что услышали они от Шагали. Получив утвердительный ответ, он сообщил о возложенной на него акхакалами задаче, призвал егетов, как всегда, не щадить себя в схватке с врагом, ибо от этого зависит судьба их родного племени.

— Пусть те, кто не уверен в себе, кто колеблется, не вступают в бой. Бой не терпит нерешительности, — объявил Шагали. — Добьемся, братья, победы! Туксаба!

— Туксаба-а-а!.. — прокатилось по распадку.

Шагали тщательно продумал расстановку своих сил. Сведя сначала всех кыпсакских воинов вместе, он разделил их затем на три сотни. Карагай-кыпсаки и кирей-кыпсаки составили одну сотню, хуук-кыпсаки и санкемцы — вторую, карый-кыпсаки и туркмен-кыпсаки — третью. Таким образом, вместо разрозненных толп получились три увесистых кулака. Часть бушман-кыпсаков Шагали отправил на караульный холм, где лежал Карагужак-турэ, для усиления его охраны, часть оставил у себя под рукой — на случай, если потребуются гонцы или помощь какой-нибудь из сотен. Назначенным тут же сотникам был разъяснен замысел боя.

Тем временем войско хана Акназара, сделав короткую остановку, чтобы привести себя в порядок (среди ногайцев тоже были выбитые из седла), снова двинулось в направлении главного становища племени. Юзбаши видел, как его воин ударил копьем в спину предводителя кыпсаков, и полагал, что теперь они серьезного сопротивления не окажут. Воины без предводителя — не воины, путь к имуществу и скоту племени можно было считать открытым.

Каждый из ногайцев в соответствии со своим положением уже предвкушал добычу — кто большую, кто просто удовлетворительную. Но на пути к ней внезапно возникла преграда.

Шагали сначала показал врагу только первую свою сотню. Карагайцы и кирейцы с криком-визгом, как это уже было, помчались навстречу пришельцам, на скаку выпустили в них с десяток стрел, а когда враг ответил тем же, повернули обратно. Ни одна из сторон пока не пострадала. Ногайцы, восприняв наскок как одну из последних попыток преградить им путь, начали преследование. Хитрость удалась: так хищник, увлеченный приманкой, идет в западню.

Как только преследователи втянулись в узкий распадок меж холмами, клич племени прозвучал у них за спиной, стрелы посыпались сзади. В бой вступила вторая сотня кыпсаков. Ханское войско вынуждено было развернуться в тесноте ловушки, чтобы ударить по санкемцам и хуук-кыпсакам. Но не тут-то было. Развернулась и первая сотня кыпсаков, повела прицельную стрельбу из луков опять же в спину врага. Ногайцы растерянно завертелись, не зная от кого отстреливаться, а в это время на вершине холма возникла третья сотня и осыпала их стрелами сверху.

— Туксаба! Туксаба! — яростно звучало со всех сторон.

Вскоре от луков пришлось отказаться, тиски в распадке сжались, остатки ханского войска добивали в ближнем бою дубинками. Только Ядкару-мурзе и юзбаши удалось спастись — вырвались с кучкой своих охранников. Шагали с оставленными при себе егетами кинулся в погоню. Возможно, и удалось бы настичь обратившихся в бегство и, повязав, представить на суд акхакалов племени, но Шагали вспомнил вдруг о раненом Карагужаке и прекратил преследование. Свернул с радостной вестью к холму, где лежал глава племени.

К сожалению, Карагужак-турэ был без сознания. Бережно, в люльке, подвешенной к седлам, перевезли его в становище, осторожно смыли запекшуюся на спине кровь, наложили на рану целебные листья и повязку.

К тому времени, когда Карагужак пришел в сознание, оставшиеся в живых победители, отликовав и предав земле погибших, уже разъехались по своим родовым становищам и яйляу, где вновь воцарилось спокойствие.

Выяснив у кыпсакских охотников, куда направилось его родное племя, Шагали тоже собрался уехать. Уезжать, не попрощавшись с тем, к кому приехал в гости, неловко. Зашел в юрту Карагужака, чтобы взглянуть на него на прощанье. В знак уважения его оставили возле турэ одного. И Карагужак, может быть, открыл глаза как раз потому, что почувствовал его взгляд…

— Не ранили б тебя — я, конечно, не стал бы вмешиваться, — закончил свой рассказ Шагали. — Но вижу: егеты у вас храбрые, а в бой повести их некому. Ну и…


Еще от автора Кирей Мэргэн
Тайна Караидели

Приключенческая повесть известного башкирского писателя Кирея Мэргэна (1911–1984) о пионерах, которые отправляются на лодках в поход по реке Караидель. По пути они ближе узнали родной край, встречались с разными людьми, а главное — собрали воспоминания участников гражданской войны.


Крыло беркута. Книга 2

Вторая книга романа известного башкирского писателя об историческом событии в жизни башкирского народа — добровольном присоединении Башкирии к Русскому государству.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Иначе не могу

Описываемые в романе события развертываются на одном из крупнейших нефтепромыслов Башкирии. Инженеры, операторы, диспетчеры, мастера по добыче нефти и ремонту скважин — герои этой книги.


Родные и знакомые

Роман о борьбе социальных группировок в дореволюционной башкирской деревне, о становлении революционного самосознания сельской бедноты.


Когда разливается Акселян

Роман повествует о людях, судьбы которых были прочно связаны с таким крупным социальным явлением в жизни советского общества, как коллективизация. На примере событий, происходивших в башкирской деревне Кайынлы, автор исследует историю становления и колхоза, и человеческих личностей.