Крыло беркута. Книга 1 - [128]
— Понял, почтенные, спасибо вам! Я оправдаю ваше доверие!
Сопровождаемый егетами, которые прискакали в становище с горестной вестью о ранении Карагужака и неудачах кыпсаков, Шагали помчался туда, откуда надвигалась опасность. С вершины одного из холмов он осмотрел местность, и в голове его сложился замысел боя. Он хорошо помнил, как русские под Муромом разбили войско казанского хана, намного превосходившее их по численности. Решил последовать примеру муромцев. И думать не думал, что когда-нибудь воспользуется их опытом, а вот представился случай…
Непростым делом оказалось собрать рассеявшихся кыпсаков. После первых неудач и ранения предводителя племени многие из них пали духом. Все же посланным Шагалием егетам удалось известить воинов из всех родов, что они должны съехаться в распадке меж двумя холмами, указанном временным предводителем. Несколько нерешительно, не очень дружно потянулись кыпсаки туда, но в конце концов все, кто оказался поблизости, съехались.
— В надежном ли месте Карагужак-турэ? Осталась ли при нем охрана?
Это было первое, что услышали они от Шагали. Получив утвердительный ответ, он сообщил о возложенной на него акхакалами задаче, призвал егетов, как всегда, не щадить себя в схватке с врагом, ибо от этого зависит судьба их родного племени.
— Пусть те, кто не уверен в себе, кто колеблется, не вступают в бой. Бой не терпит нерешительности, — объявил Шагали. — Добьемся, братья, победы! Туксаба!
— Туксаба-а-а!.. — прокатилось по распадку.
Шагали тщательно продумал расстановку своих сил. Сведя сначала всех кыпсакских воинов вместе, он разделил их затем на три сотни. Карагай-кыпсаки и кирей-кыпсаки составили одну сотню, хуук-кыпсаки и санкемцы — вторую, карый-кыпсаки и туркмен-кыпсаки — третью. Таким образом, вместо разрозненных толп получились три увесистых кулака. Часть бушман-кыпсаков Шагали отправил на караульный холм, где лежал Карагужак-турэ, для усиления его охраны, часть оставил у себя под рукой — на случай, если потребуются гонцы или помощь какой-нибудь из сотен. Назначенным тут же сотникам был разъяснен замысел боя.
Тем временем войско хана Акназара, сделав короткую остановку, чтобы привести себя в порядок (среди ногайцев тоже были выбитые из седла), снова двинулось в направлении главного становища племени. Юзбаши видел, как его воин ударил копьем в спину предводителя кыпсаков, и полагал, что теперь они серьезного сопротивления не окажут. Воины без предводителя — не воины, путь к имуществу и скоту племени можно было считать открытым.
Каждый из ногайцев в соответствии со своим положением уже предвкушал добычу — кто большую, кто просто удовлетворительную. Но на пути к ней внезапно возникла преграда.
Шагали сначала показал врагу только первую свою сотню. Карагайцы и кирейцы с криком-визгом, как это уже было, помчались навстречу пришельцам, на скаку выпустили в них с десяток стрел, а когда враг ответил тем же, повернули обратно. Ни одна из сторон пока не пострадала. Ногайцы, восприняв наскок как одну из последних попыток преградить им путь, начали преследование. Хитрость удалась: так хищник, увлеченный приманкой, идет в западню.
Как только преследователи втянулись в узкий распадок меж холмами, клич племени прозвучал у них за спиной, стрелы посыпались сзади. В бой вступила вторая сотня кыпсаков. Ханское войско вынуждено было развернуться в тесноте ловушки, чтобы ударить по санкемцам и хуук-кыпсакам. Но не тут-то было. Развернулась и первая сотня кыпсаков, повела прицельную стрельбу из луков опять же в спину врага. Ногайцы растерянно завертелись, не зная от кого отстреливаться, а в это время на вершине холма возникла третья сотня и осыпала их стрелами сверху.
— Туксаба! Туксаба! — яростно звучало со всех сторон.
Вскоре от луков пришлось отказаться, тиски в распадке сжались, остатки ханского войска добивали в ближнем бою дубинками. Только Ядкару-мурзе и юзбаши удалось спастись — вырвались с кучкой своих охранников. Шагали с оставленными при себе егетами кинулся в погоню. Возможно, и удалось бы настичь обратившихся в бегство и, повязав, представить на суд акхакалов племени, но Шагали вспомнил вдруг о раненом Карагужаке и прекратил преследование. Свернул с радостной вестью к холму, где лежал глава племени.
К сожалению, Карагужак-турэ был без сознания. Бережно, в люльке, подвешенной к седлам, перевезли его в становище, осторожно смыли запекшуюся на спине кровь, наложили на рану целебные листья и повязку.
К тому времени, когда Карагужак пришел в сознание, оставшиеся в живых победители, отликовав и предав земле погибших, уже разъехались по своим родовым становищам и яйляу, где вновь воцарилось спокойствие.
Выяснив у кыпсакских охотников, куда направилось его родное племя, Шагали тоже собрался уехать. Уезжать, не попрощавшись с тем, к кому приехал в гости, неловко. Зашел в юрту Карагужака, чтобы взглянуть на него на прощанье. В знак уважения его оставили возле турэ одного. И Карагужак, может быть, открыл глаза как раз потому, что почувствовал его взгляд…
— Не ранили б тебя — я, конечно, не стал бы вмешиваться, — закончил свой рассказ Шагали. — Но вижу: егеты у вас храбрые, а в бой повести их некому. Ну и…
Приключенческая повесть известного башкирского писателя Кирея Мэргэна (1911–1984) о пионерах, которые отправляются на лодках в поход по реке Караидель. По пути они ближе узнали родной край, встречались с разными людьми, а главное — собрали воспоминания участников гражданской войны.
Вторая книга романа известного башкирского писателя об историческом событии в жизни башкирского народа — добровольном присоединении Башкирии к Русскому государству.
Генерал К. Сахаров закончил Оренбургский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище и академию Генерального штаба. Георгиевский кавалер, участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Дважды был арестован: первый раз за участие в корниловском мятеже; второй раз за попытку пробраться в Добровольческую армию. После второго ареста бежал. В Белом движении сделал блистательную карьеру, пиком которой стало звание генерал-лейтенанта и должность командующего Восточным фронтом. Однако отношение генералов Белой Сибири к Сахарову было довольно критическое.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Описываемые в романе события развертываются на одном из крупнейших нефтепромыслов Башкирии. Инженеры, операторы, диспетчеры, мастера по добыче нефти и ремонту скважин — герои этой книги.
Роман о борьбе социальных группировок в дореволюционной башкирской деревне, о становлении революционного самосознания сельской бедноты.
Роман повествует о людях, судьбы которых были прочно связаны с таким крупным социальным явлением в жизни советского общества, как коллективизация. На примере событий, происходивших в башкирской деревне Кайынлы, автор исследует историю становления и колхоза, и человеческих личностей.