Круг замкнулся - [16]

Более того, и на другой день, с самого раннего утра «кот» сторожил «фрайера» у гостиницы и наблюдал за ним опять до самого вечера. Только когда шайка убеждалась, что обворованный не обращался в полицию, они успокаивались и начинали искать новую жертву.

Если же «фрайер», обнаружив пропажу, все-таки являлся в квартиру, его изумлению не было предела. Он не узнавал ни обстановки, ни своей знакомой — его встречала «ветошная кошка», дама такого возраста и внешности, которые к любовным приключениям совершенно не располагали. «Ветошная» «удивлялась» встрече не меньше, чем визитер, начинала возмущаться, показывала прописанный в этой квартире вид[17], и делала все так убедительно, что очень часто смущенный «фрайер», принеся извинения, сейчас же удалялся.

Но если обокраденный оказывался настойчивым и не допускал сомнений, что давеча находился именно в этой комнате, и разговор обострялся, на шум выходила старуха-«хозяйка». Она интересовалась, в чем дело, а потом советовала «ветошной» поискать в комнате, сообщив купцу:

— Это небось Парашка, горничная моя, вас вчера приводила. Ну уж я с нее взыщу!

Начинались поиски, и вскоре деньги находились: или за спинкой кресла, или за этажеркой, или еще в каком подобном месте. Пересчитав найденное, посетитель оставался абсолютно удовлетворен и если даже догадывался, в чем дело, не заявлял полиции. Ведь большинство жертв этой шайки были люди состоятельные, занимающие известное общественное положение, семейные, таким скандалы не нужны.

— Как хитро все придумано! — воскликнул Вельшин. — А как же они попались?

— А из-за «кота». В третьем году, в самом начале ярмарки, Любарская привела в дом одного купеческого сына, а у того в пиджаке, кроме бумажника, лежал мешочек с папашиными бриллиантами на 25 тысяч. «Кот» перед таким кушем не устоял, замылил камушки. Когда блудный сын вернулся в гостиницу, батюшка, только что приехавший, первым делам поинтересовался, целы ли алмазы, а когда пропажа обнаружилась — тут же бросился к нам. «Кот», за купцами следивший, вместо того чтобы в квартиру вернуться и мешочек куда-нибудь за этажерку положить, скрылся в неизвестном направлении. Мы в квартиру вломились и всю шайку, кроме «кота», и приняли, — Наташа отчего-то в тот раз в квартире задержалась. Она всю вину на себя взяла, но призналась только в том, что купила две кати[18], а «хозяйка» и «ветошная», сперва сознавшиеся, на суде от своих показаний отказались, заявили, что оговорили себя под пытками. Их присяжные оправдали, а деяние госпожи Любарской с 1645 статьи Уложения[19] переквалифицировали на 170 статью Устава, потому в Сибирь Наталья Романовна не поехала.

— А личность «кота» установили?

— Нет. «Ветошная» и «хозяйка» клялись, что его не знали, а Любарская так его и не сдала. Про него известно только, что назывался он Борисом Викторовичем, а кличку имел «Чухонец». Я даже запрос в столичные сыскные делал, но никого подходящего с такой кличкой там не нашли.

— А как это Чухонец выглядел?

— Высокий, светло-русый, красивый. В общем, никаких особых примет.

Вельшин задумался:

— Шайка несколько лет работала, и я так понимаю, не только у вас, а по всей России, а они, кроме имени-отчества, про главаря ничего не знали. Не верится мне в это.

Левиков хмыкнул:

— Да и я, признаться честно, не очень-то им поверил. Такие шайки обычно составляется людьми, хорошо промеж себя знакомыми, с богатым преступным прошлым. Знали они его, но не сдали, хотя злы на него были ужасно. Боялись, наверное, да и грев[20] им был нужен. Суд почему так гладко для хипесниц прошел? Потому что лучшие столичные адвокаты дамочек защищали. А такие за три копейки работать не будут. Наташу, кстати, тоже оправдали бы, если бы не представитель гражданского истца[21], который из кожи лез, старался, чтобы ей побольше прописали, — бриллианты так купцу никто и не вернул.

— Понятно… А где сейчас две других соучастницы, не знаете часом?

— Насчет старухи ничего не знаю, а та, что «ветошной» была — Дуська-Метелка, после тюрьмы в Нижнем обосновалась. Я ее частенько в сыскном после облав вижу. В Буграх[22] по трактирам она промышляет, по тем, что самого низкого пошиба. За еду да за стакан водки интимные услуги оказывает.

— Мне бы с ней поговорить.

Левиков вздохнул:

— Своих дел по горло, каждый человек на счету, но Мечиславу Николаевичу отказать не могу! Дам я вам агента, он поможет Метелку сыскать.

Яша, так звали нижегородского сыщика, оказался высоким (чуть меньше сажени) и крупным мужчиной, с кулаками размером с голову годовалого ребенка. Одет он был в засаленный пиджак, из-под которого виднелась теплая фуфайка, старые, давно нечищеные сапоги и картуз с немного оторванным козырьком. Шел агент таким широким шагом, что Вельшину, чтобы за ним поспеть, приходилось двигаться чуть не вприпрыжку.

Сначала шли по Малой Покровской — прекрасно замощенной улице, застроенной богатыми и ухоженными домами, потом миновали какую-то площадь, повернули налево и попали в совершенно другой город — сапог надзирателя охранного отделения тут же провалился в весеннюю грязь, в нос ударил запах навоза и кислой капусты, а из близлежащей полуразвалившейся, вросшей в землю избы послышался приглушенный писк гармоники и бабий визг.