Критика теорий культуры Макса Вебера и Герберта Маркузе - [19]

Согласно Маркузе, именно техника — являющаяся сегодня орудием подавления масс — в результате дальнейшего совершенствования могла бы «стать подлинным орудием осво-

[41]

бождения человека»[131]. Понятие «техника» он использует главным образом как синоним «автоматизации». На языке Маркузе автоматизация является «великим катализатором прогрессирующего индустриального общества», «техническим орудием перехода количества в качество»[132].

Поскольку она освобождает индивида от прикованности к машине и позволяет ему выступать наряду с ней, она создает необходимое свободное время для формирования его личного и общественного бытия и, таким образом, представляет собой техническую предпосылку свободы. В этом смысле, согласно Маркузе, она могла бы «означать разрыв, переход количества в качество»[133], то есть она могла бы повлечь за собой социалистическую революцию, осуществление которой в социалистических странах — как мы отмечали выше — он не принимает во внимание.

В основе этих рассуждений лежит в известной мере правильный вывод. Они отражают объективно революционную роль научно-технической революции, которая действительно уже несовместима с капиталистическими производственными отношениями и вступает во все более резкое противоречие с ними. Это противоречие в технически развитых капиталистических странах вызывает растущую неприязнь, все большее недовольство существующей системой среди подавляющей части трудящихся масс, ибо в условиях частной собственности на средства производства автоматизация ведет не к расширению творчески используемой свободы индивида, а к увеличению числа безработных и, таким образом, к социальной необеспеченности и страху перед существованием. К тому же научно-техническая революция все в большей степени требует высококвалифицированной, свободной рабочей силы, поскольку в процессе автоматизации совершаются коренные структурные преобразования экономики. Традиционный потенциал узкоспециализированных, профессионально подготовленных с учетом существующего разделения труда рабочих сил оказывается все в большем конфликте с этими растущими требованиями. Тяготы образования монополистический капитал взваливает на плечи самих рабочих, служащих, техников и т.д. Эти противоречия требуют перестройки народного хозяйства в духе планомерного и прогностического программирования, которое в конечном итоге превышает пределы возможностей общественного строя, основанного на частной собственности на средства производства[134].

Однако развитие производительных сил, обусловленное в современную эпоху научно-технической революцией, не приводит автоматически к «трансформации», перевороту в капиталистической системе. Для этого необходимо сознательное политическое действие общественных классов. Правда, к этому выводу приходит и Герберт Маркузе. По его мнению,

[42]

техника может внести исторические поправки в существующий строй, однако, как он правильно добавляет, «эти поправки не могут быть результатом только технического прогресса. Они делают необходимым политический переворот»[135]. Или в абстрактной формулировке: трансформация общества предполагает, что «технический разум проявляется как политический разум»[136].

Здесь мы приближаемся к кульминационному пункту и в то же время к границам cпособности Маркузе постигать сущность общественных процессов. Он вполне признает, что политический переворот капиталистической системы становится неизбежным. Однако он не может сказать, в чем заключается этот политический переворот, — из страха перед реальным социализмом, из-за глубокого неверия в революционную силу рабочего класса. В стремлении отыскать «третий путь» вне капитализма и социализма этот страстный критик империализма соскальзывает на позиции поразительно убогого и пустого утопизма. Здесь вновь вступает в свои права мелкий буржуа, который в состоянии теоретически атаковать государственно-монополистическую систему, однако неизбежно терпит крах, когда речь заходит о конструктивном проекте реального выхода.

Маркузе резюмирует свою альтернативу капитализму (и социализму!) в формуле «умиротворения в наличном бытии». Определение этого понятия раскрывает убожество и теоретическую нищету его идей о будущем человечества. «Умиротворение в наличном бытии, — как определяет Маркузе, — означает, что борьба человека с человеком и природой ведется в условиях, при которых соперничающие друг с другом потребности, желания и стремления организуются уже не традиционными силами, заинтересованными в господстве и ограниченности — организация, которая увековечивает разрушительные формы этой борьбы»[137]. Приведенное к общему знаменателю «умиротворение в наличном бытии» означает «как качественное, так и количественное сокращение власти»[138], оно означает, следовательно, полный отказ от борьбы против экономической и политической власти монополистической буржуазии с целью передачи власти прогрессивным демократическим силам под руководством рабочего класса. Оно предполагает господство над природой, но не в репрессивной — как в условиях капитализма, — а в освобождающей форме, а это требует «уменьшения нищеты, насилия и жестокости»