Крис и Шанелька - [13]

— Череп звонил? Всеобщее дамское счастье?

— Криси. Короче. Потом расскажу, в деталях. Поржем. А сейчас, как мы говорили. Ты посиди. А я пойду и утоплю нафиг Нельку, которая Черепу четыре года жизни подарила.

— Себя не утопишь?

— Не дождется!

Шанелька встала, быстро пошла в воду, подняв подбородок и резкими шагами разбрызгивая веера винных капель. Забыв о тщательно скрученных волосах, снова нырнула. Плыла под водой долго, пока не кончилось дыхание, и зашумело в ушах.

Поднимаясь, запрокидывая лицо к мерцающей, как легкое красное вино, зыбкой поверхности, повторяла про себя, на остатках скомканного дыхания «фламинго, дурацкая птица, розовая, как солнце… Нелька утопла, нет больше девочки Нелечки, Нель-Нель, ах-тьфу сероокой Нелинды. Вместо нее, на поверхность, новая Нелька-Шанелька. Человек. Смелый. Плевать на Черепа, плевать на его Катерину».

Воздух с болью ворвался в легкие, а в глаза потекла мягкая радость пурпурной вечерней зари. Ударил по ушам далекий мегафонный голос, говорящий что-то там для участников.

Смеясь и окуная в воду горящее лицо, по которому стекали морская влага и соленые слезы, Шанелька отвернулась от голоса, поплыла к горизонту, мерно работая ногами и руками. Повторяла про себя мерные смешные слова, ставя их в любом порядке, лишь бы не умолкать, не давать себе остановиться и пожалеть.

А потом устала, сильно. Легла, под легкими прозрачными облаками, такими розовыми, будто их вышили из светлых перьев фламинго и вставили в рамку воды и песка, толпы отдыхающих, смеха и голосов.

Отдохнув, вытащила из сбитых волос заколку, зацепила ее за лямочку лифчика и поплыла обратно, навстречу поплавкам черных голов купальщиков.

Плыла, медленно возвращаясь в реальность. Прислушивалась к тому, что происходит внутри. И тихо радовалась новому покою. Кажется, все получилось. И не нужен ей никакой Димчик, и вообще все летние принцы, да пусть себе отдыхают и крутят романы с принцессами олечками, у которых ноги от ушей и загорелые гладкие животы с татуировками. А они с Крис переночуют в смешном птичьем отельчике, вернут на шкаф печального орла с простертыми крыльями, побитыми молью. И поедут дальше. А еще Шанелька будет снова снимать, как привыкла. Небо и прибой, огромные просторные степи, серые камни, проросшие кипарисами…

— Шанелька, — сказало море, втекая в уши и шумя, — Ша-нель. Стойте! В смысле…

— Что? — она встала в воде вертикально, оглядываясь на голос, — опять? Снова вы? Извините…

— Не двигайтесь. Сейчас.

Дима подплыл ближе, беря ее локоть. Она молчала с удивлением. И вдруг, когда с берега рявкнуло, и заиграла бодрая музыка, обнял ее за шею, увлекая плыть рядом. Шанелька дернулась, вырываясь, ушла с головой под воду, вынырнула, отфыркиваясь. Дима болтался рядом, протягивая к ней руки.

— Да подожди. Я должен. К берегу мы сейчас!

— Я сама!

— Тьфу ты… Флешмоб! Спасение русалки! Давай, плывем! Надо вместе!

Он, кажется, сердится, подумала она, мало что понимая, но вспомнив про обещанный флешмоб. Русалка, значит?

Поплыла, держась рядом. Мужской локоть прикасался к ее руке, нога трогала ее колено и ступню.

— Вот. Я стою, — он встал, по шею в воде, протянул руки, — давай, скорее!

Она встала рядом, не понимая, что делать дальше. А Дима, облапив ее под спину, поднял. И неровно ступая, понес из воды. Делаясь все тяжелее, Шанелька уцепилась за его шею. И Дима кивнул, засмеялся, показывая — все верно.

Его руки прижимали ее к животу, согнутые ноги Шанельки лежали на сгибе мужского локтя. Навстречу, с берега, орала толпа, плеская аплодисментами.

— Встрречайте! — раскатисто обрадовался металлический голос, — Дмитррий Валеев, капитан экипажа «Фуриозо», который поймал русалку, русалку, кто у нас пойманная русалка капитана Валеева? Нелли Клименко! Фото-журналист московского издания Эсквайр!

— О Господи, — пробормотала русалка, подумывая, не выскользнуть ли из мужественных объятий капитана, и махнув хвостом, скрыться, наконец, в морских глубинах.

Но там уже болталась свежеутопленная Нель-Нель Костика Черепухина, вспомнила Шанелька. Никуда не денешься, сама решила начать новую жизнь. И, обнимая спасителя за шею, она замахала рукой навстречу смеху, крикам и аплодисментам.

— Спасибо, Шанель, — сказал на ухо Дима, бережно ставя ее в мелкую воду, — ты — номер один. Не пять.

— Спасибо, капитан.

Она отняла руку, которую он поцеловал. И пошла из воды, встряхивая мокрыми волосами, туда, где стояла смеющаяся Крис с расправленным полотенцем. Номер один, он сказал. И поцеловал руку. А еще обнимал, и это было так… Оба мокрые, дышали тяжело, будто только что занимались любовью, а не плыли, расталкивая тугую воду. Будто они — совсем вместе. И глаза у него такие, узкие и внимательные. Оказалось, совсем не страшно, что глядит, так близко, на мокрое лицо без косметики. Внимательными глазами. Наоборот, так свободно, приятно и радостно.

— Ну? — Крис отдала ей полотенце, вытащила из сумки шорты, за ними — крем от комаров.

— Утопила.

— Вот и молодец!

Глава 5

Вечерняя заря отпылала яркими, безумными и одновременно нежными красками. Пурпурные облака смешивались с желтизной и лимоном, натекали на полыньи голубого неба, расчерченного легкими белыми перьями. И постепенно гасли, становясь сначала багровыми, потом серовато-вишневыми, а потом их заволокла нестерпимая синева-электрик, в которой медленно, в разных, неподсказанных местах загорались звезды, еще бледные, будто кто-то ставил светлые точки, укалывая небесную синь острым кончиком стила. Небо темнело, точки наливались далеким светом. Звездным. Яркие на совсем уже черном.