Крик птицы - [12]

Стал вводить в концертную программу. Не только в оперу. Тем более, я играла на флейте: с Мисевичем в паре исполняла «Явор и калина».

И, естественно, пела в группе. Но... где-то сработало — неважно, что за обстоятельства...

Её партнёром в ролях Жениха и Мужика в опере был Кашепаров.

АНАТОЛИЙ КАШЕПАРОВ: У нас был сугубо мужской коллектив, как в армии, — и Людочке, молоденькой, привлекательной, нелегко прихо­дилось, нелегко. Особенно на гастролях.

На моём рабочем столе в студии лежат кассеты, диски «Песняров», фотографии... и газета с фото Исуповой «песняровского» периода и за­головком «Я ушла из “Песняров”, потому что не захотела стать женой Мулявина».

Людмила глянула на газету со своим откровенным интервью, улыбнулась:

— Мне хотелось свободы.

Мулявин пробует заменить Людмилу в опере, заставляет её полгода заниматься с дублёршей. Но дублёрша «не потянула». Для Мулявина дело всё же важнее личных отношений: Исупова продолжает петь, с её участием на фирме «Мелодия» записывают оперу — напоследок.

ЛЮДМИЛА ИСУПОВА: Созрела у Владимира Георгиевича мысль закрыть оперу: мол, объёмный груз декораций, затраты. Недоброже­латели сказали: «Оперу нельзя даже назвать оперой по классическим канонам». Прекрасное произведение перестало существовать, победили любители песенок.

Сразу после выхода грампластинки многие обратили внимание, что на фотоконверте в слове «ПеСняры» как-то странно расположена утолщён­ная буква «С»: за ней будто подол красного платья просматривается.

ЛЮДМИЛА ИСУПОВА: Меня заретушировали буквой «С»: кусочек причёсочки, кусочек туфельки... Но я не была раздосадована: было столько дальше интересного, такая перспектива! Всё так и произошло. Если бы хотела — там бы, в «Песнярах», осталась.

Я не стал напоминать ей дату давней премьеры первой белорусской фольк-оперы, но не удержался от комплимента: «Прекрасно выгля­дите!» Она объяснила:

— Спасибо. Всё йога. Это огромный труд. Труд над собой.

***

И следующая работа «Песняров» — тоже серьёзное произведение: Му­лявин аранжирует для своего ансамбля рок-оперу Лученка «Гусляр», также на стихи любимого им Купалы.

Игорь Лученок уже стал основным композитором-песенником коллек­тива начиная с самой первой программы, даже можно считать, что он стал одним из «песняров». Он предложил Мулявину большое сложное сочинение, созданное им на основе эпической поэмы «Курган».

Крупные формы — “формат” ли для вокально-инструментального ансамбля?

Вот “Гусляр”, “Песня пра долю” — кто-то критиковал и был против. Но у Мулявина была тяга к крупным формам.

А вот рассуждение по этому поводу самого Мулявина: «Постепенно наш ансамбль стал “подтягивать” за собой публику: более сложные гармонии, ритмы, композиции, аранжировки. Если бы “Битлз” дебютировали, например, сразу альбомом “Клуб одиноких сердец”, то гарантирую: их бы не приняли, как подобает, не будь до этого “Вчера", “Любовь не купишь” и так далее. Чтобы найти контакт с аудиторией, следует начинать с доступных, понятных, душевно близких для человека тем и музыкальных образов».

Колебания Мулявина чутко воспринимал коллектив. Но уже среди «Песняров» — половина «консерваторцев», у них мнения иные.

ВЛАДИМИР ТКАЧЕНКО: У «Битлз» песня «Бикоз» — всего три го­лоса. Просто наложение затем сделано, удвоение, чтобы было не три.

А всё равно простое трёхголосие. И то поражало! А у нас, у «Песняров», какое качество, какой вокал! Всегда было несколько скрипок — струн­ная группа; всегда несколько духовых: сакс, труба, тромбон — это мед­ная группа. Почти хор, почти струнная, почти медная — это состав! Всё было в «Песнярах» — и творческий потенциал не мог быть замкнут в простеньких песенках! Многоголосие — 5—6 голосов — для песенок слишком шикарно.

Что несколько удручало: отечественная публика как-то не ощутила, что «Гусляр» опередил своё время и был рассчитан на более подготовленную аудиторию. Не все, даже поклонники «Песняров», смогли воспринять сложное симфоническое сочинение в трактовке эстрадного ан­самбля. Творческое достижение, достойное мирового признания, у нас не записали на грампластинку — это сделала загранфирма «Богем мьюзик». Филигранная отработка исполнения для записи имела видимое следствие.

ВЛАДИМИР ТКАЧЕНКО: Когда учили «Гусляра», настолько хорошо, красиво пели всё остальное! Потому что были в такой хорошей форме! «Вологда» показывает: какой смысл так трудиться? Найти песенку — и на 3/15: и зритель пришёл, и особо трудиться не надо. «Вологда», на мой взгляд, убила желание заниматься ежедневно, оттачивать вокальные данные. Но сыграла и положительную роль: собирала аудиторию. Не будь «Вологды», может, и не пришли бы люди на концерт, не услышали бы чего-то более значительного. А ради «Вологды» слушали и «Гусляра». Такие песни выгодно иметь: не нужно три месяца сидеть, репетировать. Главное: найти такую песню.

ЛЕОНИД БОРТКЕВИЧ: Куча песен была написана и сразу на публике каждая песня проверялась. Если что-то не пошло, выбрасывается и — идёт новая песня, другая. Столько материала у нас ушло, интересных песен, потому что были ещё более интересные!

В год «Песняры» давали по 350 концертов — это, как подсчитал въедливый Игорь Паливода, «686 часов, проведённых на сцене». Редко, правда, но бывало и по семь концертов в день! А три выступления и перелёт в друной город считали музыканты почти днём отдыха. За квартал в поездках — по 86 дней. Дворцы спорта, стадионы.