Крейг - [2]

Едва могучий образ появился перед глазами, Деррик почувствовал, как кровь вновь приливает к члену и пульсирует в заднице, растекаясь по телу упоительными волнами и обдавая жаром вожделения. Проклятье! Он с раздражённым рычанием отбросил идиотскую мысль о том, какие восхитительные дети могли бы у них родиться… Настойка подавляла сущность омеги, но ни в коей мере не уменьшала желания. Деррик с удовольствием трахал женщин, соблазнялся симпатичными бетами и альфами, причём выступал всегда исключительно в активной роли. Ха! Так что своему истинному омежка достался девственником. Какая ирония… Любопытно, этот мужлан хоть заметил?

Чёрта с два! Засунув пальцы в задницу Деррика, Крейг наверняка решил, что для беты она достаточно эластична и податлива. А каким ещё должен быть анус пусть даже девственного омеги за три дня до течки? Обидно, чёрт побери… вот так бережёшь себя для него, единственного, а он выебет, и плевать ему, что у тебя были принципы.

Мда… мысли упрямо не желали отвлекаться от вчерашнего соития. Хорошо-то как было, чёрт! Его генерал был настойчив, но неожиданно нежен, и Деррик смог убедиться, что потаённая фантазия в реальности ещё более сладка, чем в мечтах. Он даже боли не почувствовал, всецело поглощённый головокружительными ощущениями, что сменились крышесносным и продолжительным оргазмом. Вот кто так насилует?

* * *

Тяжёлый засов отодвинулся со скрежетом, прервавшим размышления, и Деррик обернулся в сторону звука. Дверь медленно отворилась, заставив его повернуться и привстать на локтях.

Надеюсь, ужин?

Не угадал… На пороге объявился объект его мечтаний во плоти. На красивом бесстрастном лице ходили гневные желваки.

Оу… мой сладенький сердится? Приятно, чёрт подери, что не я один схожу тут с ума от желания…

Деррик, о чём ты думаешь?!

Последняя доза настойки всё ещё скрывает запах, но сладострастная натура омеги уже проявляется. Так и хочется, виляя бёдрами, раздвинуть ноги, откровенно предлагая великолепному стволу военачальника свою доступную задницу. Деррик потому и не трахал никогда омег — противно было видеть в их блядских глазах самого себя.

Гордериец с видимым трудом сел, опираясь сзади на ладони. Его ширинка разошлась, открывая шелковистую дорожку светлых волос, спускающуюся к паху, и Крейг мысленно застонал, прикрыв глаза и стиснув зубы. Вчера, срывая с парня брюки, он оторвал на них все пуговицы, и теперь расплачивается за свой порыв — открывшееся зрелище вызывающе сексуально. Член готов взорваться, пульсируя от желания, а генерал того и гляди падёт на колени перед пленником, принимая в рот его восхитительный ствол.

— Сегодня ночью тебе устроят побег, — сглотнув, прохрипел он, стараясь отвести глаза в сторону, чтобы не наброситься на парня.

Тот лишь удивлённо вскинул бровь, раздумывая над услышанным.

— Сменить одну тюрьму на другую? — догадался после короткой паузы. — Стать твоей сексуальной игрушкой? — криво усмехнулся. — Благодарю за заботу, мой генерал. Но мне неплохо и здесь, — проворковал обольстительным тоном.

— Это не обсуждается, — отрывисто рявкнул Крейг. — Я ставлю тебя в известность. К полуночи будь готов.

Он помимо воли перевёл взгляд на пленника. Не став спорить, тот медленно облизал разбитую губу, потрогав её большим пальцем, и по телу военачальника прокатилась очередная волна возбуждения. Боги! Если существует смерть от вожделения, то сейчас она дышала Крейгу в затылок. Гордериец настолько красив и сексапилен, словно сам дьявол создал его, чтобы сводить генерала с ума. Даже после жестокого избиения, которым подвергли парня безмозглые тюремщики, он остался гордым и сильным, но выглядел уязвимым, а оттого казался ещё соблазнительней.

Крейг заставил себя решительно развернуться и, соблюдая видимость спокойствия, выйти из камеры. Вышагивая по тюремному коридору, раздумывал над тем, что с ним происходит.

Вчера военачальник одержал очередную победу, но нельзя сказать, что она была лёгкой. Гордериец оказался поистине великолепным мечником, но… то ли слишком устал, то ли опыта не хватило… словом, Крейгу удалось обезоружить его, не нанеся ни единой царапины. А затем охваченный граничащей с безумием страстью генерал вместо того, чтобы проткнуть соперника клинком или снести ему голову, бросил парня наземь и смачно, со вкусом оттрахал. Благо сражение к тому времени было закончено, и у акта не было свидетелей. Крейг и сам не мог понять, что на него нашло, а дать внятные объяснения подчинённым и подавно не смог бы.

Насиловать пленных на поле брани — вполне обычная практика, никто не осудил бы военачальника за такой пустяк. Но на этот раз всё было иначе. Крейг словно застыл, когда его член уже готов был разорвать тесно сжатое отверстие парня, и впервые за долгое время стал подготавливать податливый проход к вторжению, стремясь не просто трахнуть, но доставить удовольствие. И этот факт не укладывался в голове.

Генерал уже лет пять чувствовал, как постепенно сходит с ума. Император был помешан на идее получить от него множество потомков, вынуждая участвовать в программе по восстановлению генофонда нации. Эти вульгарные случки заставляли Крейга самого чувствовать себя изнасилованным, старым, безумным… и не испытывать жалости к хрупким невинным омежкам, грубо врываясь в них, но с трудом создавая сцепки, даже когда образовывался узел.