Крестьянка из Хетафе - [8]
Инес
Чтоб рифмой быть для крысы? Нет уж!
Однако, милый, ты молчишь
Про имя той, к которой часто
Ходил ты, как видала я.
Дон Фелис
К кому ходил я? Что ты, что ты!
Инес
А разве Анны нет на свете?
Дон Фелис
Так это же моя сестра
Двоюродная.
Инес
Да? Сестра?
Со стороны, наверно, Евы?
Дон Фелис
Ого! Однако ты лукава!
Инес
Ты так считаешь?
Дон Фелис
Хорошо,
В конце концов найдется имя.
В Мадриде мы объявим всем,
Что знатная ты индианка
И что с тобою повенчались
Мы в Кадисе. Согласна ты?
Инес
И я тебе во всем поверю?
С ума еще я не сошла!
ЯВЛЕНИЕ XXXII
Те же и Лопе.
Лопе
Я прибыл во-время как раз,
И в этом виноваты шпоры.
Инес
Кто это? Лопе?
Дон Фелис
Он.
Инес
Прощай!
Я буду ждать тебя под вечер.
Дон Фелис
Бежишь от Лопе ты?
Инес
Да нет же!
К нам гости, кажется, пришли...
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XXXIII
Дон Фелис, Лопе.
Дон Фелис
Итак, я больше не увижу
Тебя до вечера, мой свет!
Лопе
Позвольте мне облобызать,
Святой отшельник из Хетафе,
Святые ножки ваши.
Дон Фелис
Ну?
Купил?
Лопе
Купил, сеньор! Истратил
Я тридцать золотых эскудо.
Дон Фелис
Пускай уж будет сорок шесть!
Покупки где?
Лопе
На постоялом.
От доньи Анны вам письмо.
Я с нею встретился, сеньор.
Дон Фелис
Твоя затея?
Лопе
И не думал.
Случайно вышло как-то так.
Дон Фелис
Прочтем, что пишет донья Анна.
(Читает.) "Один бог знает, как я оплакивала ваше падение с лошади, которое могло бы кончиться для вас дурно. В храме божьей матери-избавительницы я заказала сто молебнов. Посылаю вам через Лопе четыре банки грушевого варенья, две банки чистого сахарного сиропа, две банки апельсинового варенья и один флакон лучших духов. Если ваша болезнь затянется, я навещу вас. Да хранит вас господь и да поможет он вам встать с одра болезни".
Кому написано письмо?
Лопе
Да вам, сеньор! Ведь вы читали!
Дон Фелис
Когда же я успел свалиться
И слечь в постель?
Лопе
Я должен был
Приезд свой как-то объяснить.
Дон Фелис
А вдруг она сюда приедет?
Лопе
Пускай приедет! Что-нибудь
Тогда придумаем мы с вами.
Дон Фелис
А ну-ка покажи посылку.
Лопе
Идемте. Я вам покажу,
Сеньор, сластей такую гору,
Что вы дадитесь диву.
Дон Фелис
Что ж,
Все эти сласти я отдам
Моей Инес.
Лопе
За исключеньем
Того, что уничтожил я.
Во мне сластей сейчас так много,
Что их хватило бы для двух
Прожорливых монастырей.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В ХЕТАФЕ, У ДОМА ИНЕС
ЯВЛЕНИЕ I
Паскуала, Инес.
Паскуала
Я удивляться перестала,
Что ты теперь всегда грустна.
Инес
Шестнадцать месяцев одна,
А он в Севилье, Паскуала.
Паскуала
Он честь твою увез с собой?
Инес
Все обольстить меня пытался,
Но понапрасну он старался,
А как старался, боже мой!..
Молил и плакал! Слез так много
Фальшивых он вот здесь пролил,
Что ими, верно, умилил
Все эти камни у порога.
Хоть правда, что его люблю,
Как только я любить умею,
Ничуть, признаться, не жалею,
Что соблюла я честь свою.
Мне время яснр показало,
Я убеждаюсь вновь и вновь,
Что вся его ко мне.любовь
Была притворной, Паскуала.
Он восемь дней в Хетафе жил
И обольстить меня стремился,
Но только одного добился:
Народ о нас заговорил.
Поняв, что цели не добиться,
Что все село следит за ним,
Он вдруг уехал злым-презлым,
Не пожелав со мной проститься,
Все это было не к добру
Шесть месяцев я пролежала
Потом в постели, и сначала
Все думали, что я умру.
Но ты все знаешь, дорогая.
Паскуала
Он написал тебе хоть раз?
Инес
Ни разу.
Паскуала
Как же ты сейчас?
Инес
Я, как и раньше, все такая,
И даже хуже, может быть.
Паскуала
Так ты его не позабыла?
Инес
Люблю сильнее, чем любила!
Паскуала
Что значит чувствовать, любить!
ЯВЛЕНИЕ II
Те же и Лусьо.
Лусьо
Мне этот дом, я думаю, и нужен.
Не можете ли, девушки, сказать,
Где здесь начальник почты проживает?
Инес
Вот в этом новом глинобитном доме.
Вы из Мадрида, кабальеро, да?
Лусьо
Нет, девушка, я еду из Севильи,
Но у мадридца одного служу.
Инес
А как его зовут?
Лусьо
Его? Дон Фелис
Дель Карпьо.
Инес
Боже мой! Скажите мне,
Здоров ли он?
Лусьо
Вы что же, с ним знакомы?
Инес
Я знаю, он богат.
Лусьо
Теперь-то он
Еще богаче будет, и намного.
Он женится на некой донье Анне
С приданым в двадцать тысяч золотых.
Инес
Здоров ли он?
Лусьо
Он выглядит прекрасно.
Все им любуются на всем пути.
Мы прибыли на мулах из Севильи
Для доньи Анны мы в Мадрид везем
Роскошный экипаж в подарок. Здесь же
Дон Фелис почтов_ы_х нанять намерен,
Чтоб въехать с большей помпою в Мадрид.
Инес
Счастливой свадьбы я ему желаю.
Лусьо
Ну, оставайтесь с богом, я спешу.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ III
Паскуала, Инес.
Инес
О боже! Я люблю так сильно,
А тут такое горе мне!
Паскуала
Я вижу все твои мученья.
Инес
Мученья? Хуже назови!
Здесь море, океан любви,
А там, там океан забвенья!
Но эта горестная весть
Велит мне дерзкой быть и смелой,
Мое решение созрело:
Прекрасная уловка есть!
В Мадрид отправлюсь.
Паскуала
Для чего же?
Инес
Дон Фелиса увидеть вновь,
Хотя и не дает любовь
Мне никакой надежды, боже!
Паскуала
Да ты с ума сошла!
Инес
Я? Да...
Об этом ты и раньше знала.
Паскуала
Инес!
Инес
Я разум потеряла
Еще с тех самых пор, когда
Я вдруг дон Фелиса лишилась.
Теперь и смерть мне не страшна!
Паскуала
Да ты одуматься должна!
Ужель погибнуть ты решилась?
В комедии «Собака на сене» любовь прекрасной аристократки Дианы к секретарю Теодоро возникает из ревности. Причем название комедии оправдано поведением Дианы: она не позволяет Теодоро любить себя, но и запрещает любить служанку Марселу. Теодоро, честный, благородный юноша, оказывается заложником игры сословных предрассудков. В пьесе бушуют огненные страсти, плетутся интриги, строятся воздушные замки, вершатся судьбы и рушатся иллюзии. Счастливый конец достигается лишь благодаря проворному слуге Тристану, одному из типов пикарескных слуг в комедиях Лопе.
Трагедия о чести. Королю понравилась юная Эстрелья, названная народом «Звездой Севильи» за необычайную красоту. Он хочет овладеть красавицей, но на его пути встает брат девушки. Застав короля в своем доме, он бросается на него со шпагой и король решает избавиться от него руками Санчо Ортиса, жениха Эстрельи. Король выводит Санчо на откровенный разговор о преданности и берет с него слово выполнять все приказы господина беспрекословно и после вручает ему бумагу, в которой написано, кого он должен убить. Теперь Санчо Ортиса стоит перед выбором – выполнять приказ короля или нет.
Сюжетную основу пьесы составил исторический эпизод, имевший место в 1476 г., когда крестьяне деревни Фуэнте Овехуна (Овечий ключ) восстали против своего сеньора Фернанда Гомеса де Гусмана, командора военно-церковного ордена Калатравы. Память об этом выступлении хранили народные песни и романсы, записи хронистов.Излагая события 1476 г., происшедшие в селении Фуэнте Овехуна, в полном соответствии с исторической хроникой, Лопе де Вега по-иному оценивает и объясняет их, и «жестокий бунт» неблагодарных подданных превращается им в то, чем на самом деле было восстание крестьян: в справедливое возмездие, в правое народное возмущение против феодальной тирании.
Однажды юная донья Мария застает своего отца в расстроенных чувствах и плачущим. Выясняется, что молодой дон Диего приходил свататься и, придя в гнев от отказа, поднял на него руку. Отец Марии считает себя униженным и она решает отомстить обидчику. Мария является инкогнито в тюремную камеру, куда попал вспыльчивый дон Диего, и ранит того ножом. Теперь ей приходится пуститься в бега, скрываясь от правосудия под личиной служанки.
В этой книге впервые представлен во всем своем многообразии жанр новеллы периода его рождения и расцвета в испанской литературе. Кроме широко известных у нас произведений Сервантеса, Лопе де Веги и Тирсо де Молины, читатель может познакомиться с творчеством многих испанских писателей XVI–XVII вв.: X. Тимонеды, Г. Сеспедеса-и-Менесеса, X. Переса де Монтальвана, М. Сайяс-и-Сотомайор и других…
Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства.