Кожа - [35]

Неработающая держала лежащую Хоуп за руку и предлагала немедленно согласиться на нее работать. Хоуп казалось, что та держит ее руку не чтобы поддержать, а потому что ей хочется потрогать Хоуп, как чудесного зверя. Она ответила, что у нее не может быть хозяев, так как она теперь неработающая – потому что Главный русский хозяин освободил всех людей с ее кожей на русской земле. И что она сама себе хозяйка. Женщина отпустила ее руку, перестала улыбаться и сказала, что в стране, куда Хоуп приехала, возможно, совсем нет неработающих, совсем нет самим себе хозяев. Работающая принесла красный суп и маленькие пироги. Неработающая предложила ей поступить к ней служить за деньги, с правом уйти, когда она захочет. Даже вспомнила слово «компаньон». На этой службе Хоуп должна была сопровождать неработающую и говорить с ней на английском, чтобы та смогла его омолодить. То есть составлять компанию. За это обещались заработная плата, жилье, одежда и еда не хуже, чем у самой неработающей. Неработающая Хоуп не нравилась, ей не хотелось находиться в ее компании, но та была главным и единственным ее шансом не замерзнуть и уехать с русского острова на большую русскую землю, где уж точно Хоуп будет свободной. Она подумала и согласилась. Теперь она была не работающая, а служащая. Это звучало ок. Решила ни за что не называть неработающую Хозяйкой. Надо было придумать как. Не компанией же. Неработающая представилась Принцессой Ольгой с долгой русской фамилией. Хоуп решила звать ее просто Принцессой – и для себя, и вслух. Принцесса – это смешно, глупо, не по-настоящему, как из сказок, которые любила дочь пра-бывшей Хозяйки Хоуп. Неработающей невероятно понравилось.

Она рассказала Хоуп, что приезжала на остров навестить сына – учащегося здесь управлять кораблями. И улаживала последствия его поступка, за который его собирались выгнать из школы. Сын принцессы, как и многие его соучащиеся, скучал здесь, потому что корабли плавали четыре месяца в год, когда не были вморожены в лед, – остальное время учащиеся управляли ими на бумаге. Принцесса его жалела, работающая Маруся тоже, даже сильнее, чем мать. Сын приехал провожать – желтоволосый, с лицом как у женщины, но красивее Принцессы, прыщавый. Он глядел на всех равнодушно, в том числе на Хоуп. Маруся плакала. У нее часто капали слезы, но обычно медленные – от постоянных обиды и страха, а тут были другие и быстро бежали.

Принцесса подарила Хоуп пальто, шапку из собаки, перчатки и сапоги. Все свое прежнее, но теплое. Хоуп подумала, что она снова донашивает одежду за неработающими. Хороших шьющих работающих и полуработающих на острове не было, объяснила Принцесса.

Когда они ехали по морю в закрытой коробке, накрытой коврами, Хоуп расслышала знакомый рык. Она постучала в крышу коробки, и управляющие остановились. Хоуп вышла и увидела Медведя. Он косолапил по ледяной поляне в сторону от группки щуплых учащихся в форме, они кидали в него снежки. Учащиеся увидели, что остановилась коробка с полозьями, и быстро двинулись к острову. Хоуп потребовала у Принцессы свою зарплату за месяц вперед, и срочно. Принцесса сделалась недовольна, но протянула руку из-за дверцы коробки – тряпку с монетами. Хоуп позвала Медведя, он не слышал. Она, хромая, побежала за ним. Наконец он остановился на ее окрик и пошел к ней навстречу. Он обрадовался Хоуп, увидел ее явно неработающую одежду и сказал, что он сразу понял, что она быстро переродится. Но попросил перестать ходить, как он, переваливаясь. Его английский был толстоват, но намного лучше, чем у Принцессы. Хоуп отдала Медведю тряпку с монетами и попросила его приносить раз в три-четыре дня, до весны, Робу и Алисе маленькие пироги. Медведь пообещал, и Хоуп почувствовала, что он не врет.

И вот теперь они ехали по длинной и долгой земле. Качались, тряслись, звенели. На лошадиные ремни и на саму коробку вешали колокольчики. Такие, только огромные и несколько – поменьше, Хоуп видела на церквях. Еще на них были крыши, похожие на луковицы, часто золотые. Хоуп думала про разницу между крышами домов работающих и крышами церквей. В Главный город заезжать не стали. Принцесса собралась посетить несколько своих неработающих знакомых. Останавливались ночевать в придорожных домах, местные работающие по металлу переодевали лошадей и колеса. При виде Хоуп неработающие застывали на месте, одна неработающая потеряла сознание и свалилась, неработающие взрослые крестились, неработающие дети собирались стайками, ходили за Хоуп, если она передвигалась по улице, иногда кидали в нее снежки. Принцесса велела управляющим лошадьми разгонять детей. Кроме Маруси, у Принцессы было с собой трое транспортных работающих мужского пола. Двое управляли лошадьми, еще один всегда прикреплялся за коробкой. Те, правда, сами нервно смотрели на Хоуп. Хоуп решила не обращать ни на кого внимания. Маруся боялась Хоуп по-прежнему, никогда не оставалась с ней наедине, хотя та старалась говорить вежливо и даже ласково на зарождающемся у нее русском языке. Принцесса называла Хоуп – Хоуп, Маруся никогда и никак не обращалась к ней, а в разговоре с неработающей или другими работающими называла ее Маврой.