Коварные игрушки - [17]

– Ах вот как. Ну посмотрим, получишь ли ты теперь от меня какую-нибудь вкусняшку.

И тут я заметила, что Ватсон вот-вот разожжет войну. Убить пришельца над головой Персиваля или получить вкусняшку. К моему глубочайшему удивлению, убийство победило. Ватсон снова зарычал, на этот раз оскалившись.

Я показала на омелу:

– Может, ты снимешь это? Кажется, Ватсону не очень понравилась твоя повязка.

Персиваль с пониманием посмотрел на меня, но задрал подбородок.

– Ну что ж, ему придется с этим смириться. Все ради моды. – Он с порицанием посмотрел на мою гофрированную юбку лососевого цвета, но, что нехарактерно для него, продержал рот на замке. – К счастью, он корги, и я знаю, что наполовину он, как и его мамочка, суперсыщик, но даже ему не добраться до этого места.

– А жаль. – Гари выпучил на меня глаза. – Двадцать лет я жду, когда же эта дурацкая повязка порвется. Я уверен, что она еще нас всех переживет.

Персиваль хлопнул Гари по руке и обратился ко мне:

– Так что же это такое, что может быть важнее антиквариата? Не поверю, что диван и лампа не будут идеально смотреться в твоем уютном книжном магазине.

– Да, ты прав, они идеально подошли бы к моему книжному. Я как раз говорила Гари, что хотела бы забрать их. Я хочу поставить их в свою комнату с детективами, в ту, в которой камин из речного камня. Как ты и советовал.

– О, ну конечно, моя драгоценная. Ты просто не могла поступить иначе. – Персиваль удовлетворенно улыбнулся. – А если ты еще услышишь меня насчет твоего гардероба…

Я рассмеялась и хлопнула его по руке:

– Я знала, что ты не сможешь удержаться, чтобы не высказать своего мнения.

– Абсолютно уверен, что мужчина с омелой на голове не вправе указывать тебе, как одеваться, Фред. – Гари искоса посмотрел на Персиваля, а затем добродушно улыбнулся мне. – Ты в любом наряде прекрасна. Мне кажется, у тебя отросли волосы. Тебе идет горная жизнь.

Обычно я стригла волосы чуть ниже плеч, но теперь они отросли, это было заметно особенно сильно, потому что от местного воздуха они перестали быть кучерявыми и стали умеренно волнистыми. А со здешней низкой влажностью это происходило чаще, чем в Канзас-Сити.

– Да, наверно. Мне и правда очень нравится здесь. Кроме уровня преступности.

Персиваль расхохотался:

– Дорогая, боюсь, что в этом виновата ты. Как только ты приехала в город, у нас впервые за много лет произошло убийство, а теперь еще и попытка убийства. – Он наклонил голову. – Но я думаю, что на самом деле все не так. Нам просто не говорят про другие убийства.

– Кстати говоря, ты сказала, что пришла к нам не только по поводу дивана и лампы. Выкладывай.

Гари показал на диван, который скоро окажется в моем магазине. Мы с Персивалем сели на него, а Гари устроился в богато украшенное кресло сбоку.

Я отстегнула с ошейника Ватсона поводок, чтобы он смог все обнюхать и отстать от омелы Персиваля.

– На самом деле это я хотела обратиться к вам с этой просьбой. Это вы выкладывайте. Я встречалась с Декланом и его семьей лишь раз, два дня назад. На первый взгляд мне показалось, что он довольно милый. Но затем я поменяла свою точку зрения. А исходя из того, что рассказал Барри, мое второе впечатление оказалось верным.

– Если твое первое впечатление было таким, что этот мужчина великолепный, потрясающий, восхитительно красивый, то, моя милая племянница, ты была права. – Персиваль обмахнул свое лицо ладонью.

Гари закатил глаза:

– А если твое второе впечатление – это что он самовлюбленный, эгоистичный нарцисс, то ты также права.

– Ну, идеальных нет. – Персиваль пожал плечами и кивнул с мудрым видом. – Все это можно сказать про бесконечное число некрасивых людей. Можно быть невероятно красивым воплощением зла.

– Воплощением зла? Ты правда думаешь, что он такой?

К моему удивлению, Гари кивнул, хотя я обращалась не к нему. И в то время, как Персиваль был склонен преувеличивать, Гари был не таким.

– Почему? Из-за того, что он сделал со своим отцом?

– О, так ты знаешь. Точно, ты же сказала, что разговаривала с Барри. – У Персиваля пропал шутливый тон, а его глаза потемнели. – Дункан никогда не был самым светлым человеком. Даже когда он был ребенком, все говорили, что у него душа старика. Но он был добрым, хоть и немного резковатым. И он лучший мастер по дереву, которого я знаю. А когда он потерял свою Деллу, а его никчемный сын украл у него из-под носа его бизнес, он стал еще и самым несчастным человеком, которого я знаю.

– Достаточно несчастным, чтобы убить собственного сына?

Гари и Персиваль вздрогнули, и Гари ответил:

– Ты и впрямь дочка своего отца, да? Не ходишь вокруг да около, а сразу к делу.

Персиваль не дал мне ответить.

– Нет. Может, в этом и проблема. Что бы ни сделал Деклан, Дункан никогда бы не смог причинить ему вред, а тем более задушить. Эти два мальчика – его самая большая слабость. Даже Делла так говорила. Он испортил их обоих. Я знаю, что Долан – слегка странная пташка, но из него вышел хороший человек. А вот из Деклана не вышел.

Я решила поднажать еще немного. Персиваль был прав. Я пользовалась методом своего отца – прямо и честно. Я знала, что это сработает не со всеми в городе, но своими дядюшками я не собиралась манипулировать.