Кот, который играл в слова - [3]

.

Квиллер начал понимать, почему босса прозвали Перси.

Редактор продолжал:

— Наш город избран для эксперимента, который определит, может ли национальная реклама, обычно публикуемая в журналах, быть передана в ежедневные газеты больших городов.

Редактор рекламы заметил:

— Если это сработает, наша построчная оплата удвоится. Годовой доход за один только год эксперимента поднимется на миллион долларов.

— «Утренняя зыбь» тоже захочет получить этот лакомый кусочек, — добавил главный, — но с нашими-то новыми станками и цветной печатью мы сможем выпускать продукцию высшего качества.

Квиллер нервно поглаживал усы.

— Это и будет ваша работа, Квилл, — пятьдесят две недели выпускать особое воскресное приложение — журнального формата с массой цветных иллюстраций!

Мысли Квиллера так и рванулись вперед, к этим возможностям. Он представил себе великосветские судебные процессы, предвыборные кампании, политические разоблачения, спортивные зрелища, возможно, отклик в заокеанской прессе. Он откашлялся и спросил:

— Этот новый журнал, полагаю, для широкого круга читателей?

— Для широкого — по форме изложения, — ответил Перси. — И для более узкого — по содержанию. Мы хотим, чтобы вы делали еженедельный журнал по дизайну интерьеров.

— По чему? — неожиданным фальцетом вскрикнул Квиллер.

— По оформлению интерьеров. Эксперимент ведет мебельный концерн.

— Дизайн интерьеров! — Квиллер ощутил холодок в основании усов. — Мне думается, было бы лучше, если бы за это взялись дамы.

— В женском отделе, — сладко заговорила Фрэн Ангер, — страстно ожидали этого назначения, Квилл, но Харолд чувствует, что нынче домашним очагом заинтересовалось великое множество мужчин. Он хочет избежать женской пристрастности и привлечь массового читателя к журналу «Любезная обитель».

В глотке у Квиллера запершило так, будто он проглотил свои усы.

— «Любезная обитель»? Так вот как называется эта штука?

Перси кивнул:

— По-моему, оно верно передаёт суть: обаяние, уют, вкус. Вы сможете рассказывать о роскошных домах, шикарных квартирах, о символах социального статуса — о десяти процентах элиты, о её образе жизни.

Квиллер теребил свой изувеченный галстук.

— Вам понравится это дело, Квилл, — сказала редакторша женского отдела. — Вы будете работать с дизайнерами, а это восхитительный народ.

Квиллер весь подался к главному редактору:

— Харолд, вы в самом деле хотите, чтобы я этим занялся? Вам же известна моя подготовка! Я не знаю даже азов дизайна.

— Вы прекрасно справлялись с живописцами и скульпторами, не зная азов искусства, — сказал Перси. — В нашем бизнесе знания и опыт порой могут стать лишь помехой. То, что нужно для этой работы, — ни больше ни меньше как опытный газетчик, творческий и находчивый. Если у вас поначалу возникнут затруднения, Фрэн, я уверен, рада будет протянуть вам руку помощи.

Квиллер скрючился на стуле.

— Да, конечно, — подтвердила редакторша женского отдела. — Мы можем работать вместе, Квилл, и я помогу вам избрать нужное направление. — Невзирая на мрачноватую реакцию Квиллера, она продолжала: — Вы могли бы начать, к примеру, с Сорбоннской студии: они работают для светского общества. Потом — Лайк и Старквезер: это крупнейшая в городе дизайнерская фирма! — Она сделала экстатический жест. — Дэвид Лайк совершенно очарователен!

— Пари держу, что он таков и есть, — угрюмо проворчал Квиллер. У него было свое особое мнение о дизайнерах как мужского, так и женского пола.

— Есть ещё и миссис Мидди, которая создает уютные раннеамериканские интерьеры. И есть новая студия под названием «ОРГУР». Она специализируется на Организованном Уродстве.

Затем Перси выдвинул аргумент, куда больше заинтересовавший Квиллера.

— Это назначение потребует большей ответственности, — сказал он Квиллеру, — и, естественно, этому будет соответствовать ваша должность. Вы будете переведены из старших репортёров в младшие редакторы.

Квиллер произвёл быстрый подсчёт и осознал, что новое назначение означает приличное место плюс оклад, достаточный для того, чтобы жить и расплатиться со старыми долгами. Он вцепился себе в усы.

— Пожалуй, я мог бы попробовать, — сказал он. — Скоро ли, по-вашему, я должен начать?

— Вчера! Нам удалось узнать, что «Утренняя зыбь» вылезет со своим приложением к первому октября. Мы должны втихаря перебежать им дорожку.

Решающий аргумент. От перспективы попасть в самую гущу событий чернила в венах Квиллера вскипели ключом. Первоначальный испуг уступил место охотничьему азарту. И когда Фрэн Ангер компанейски ему улыбнулась и сказала: «Это назначение ещё порадует нас, Квилл», он подумал: «Сестрёнка, ручки прочь от моего журнала!»

В тот же день, в час ленча, Квиллер вышел и отметал повышение жалованья, Коко он купил жестянку крабов, себе — новый галстук. Ещё один — красный шерстяной в клеточку.

ДВА

Надев новый галстук и лучший из двух своих костюмов, Квиллер с некоторым опасением предпринял первую вылазку в дизайн-студию, — он готовил себя к принятию усиленной дозы изысканного и невыразимого.

Он отыскал фирму Лайка и Старквезера на фешенебельной площади, окаймленной специализированными магазинами, артгалереями и кафе. Вход производил сильное впечатление. На огромных двустворчатых дверях экзотически разукрашенного дерева сияли круглые серебряные ручки, большие, как бейсбольные биты.