Король-Солнце - [22]

Бареж, 1677. Смиренно благодарю Вас, Belle Madam, за доброту, что Вы оказали моей кормилице, пожалуйста, не оставьте ее, я очень люблю эту женщину. Мадам де Мен­тенон говорит, что Вы взяли ее в Фонтенбло, чему я очень рад... Хочу просить Вас о другом одолжении, не могут ли они перестать наряжать меня в юбки? Я бы ходил куда лучше, умоляю Вас Belle Madam.

Бареж, 1677. Мадам де Ментенон весь день проводит за вязанием, она бы и ночью этим занималась, если бы ей позволили, или писала бы. Каждый день она работает над тем, чтобы сделать меня умнее. Она надеется преуспеть, как и Миньон, который учится усердно, ибо отчаянно хо­чет угодить Вам и королю. По пути сюда я читал «Жизнь Цезаря» и Ашксандра. Вчера я начал Помпея. У мадам де Ментенон была мигрень, и она встала только к обедне. Г-н Фагои [лекарь короля[ ошпарил меня вчера в маленькой ванне. Очень надеюсь, что в другой раз он смягчится и не заставит меня так громко кричать. Лицемерие [tartufferie] нашего капеллана не прошло, это развлечет Вас, когда он вернется. Я человек, который любит Вас больше всего на свете.

Действительно, создается впечатление, что в то вре­мя мальчик обожал свою мать. «Дорогое мое сердце, мое дорогое дитя, Вы были прекрасны, как ангел» — перечень подобных эпитетов можно продолжить. Одна­ко ухаживала и заботилась о нем, отдавая всю себя, гос­пожа Ментенон. Когда в возрасте десяти лет его от нее забрали и передали на воспитание гувернеру, она дава­ла советы относительно его здоровья, так как очень хо­рошо знала, что полезно мальчику. «Не заставляйте его есть, если он не голоден; не позволяйте ему наедаться на ночь. Он должен питаться разными супами; пусть будет меньше мяса, много свежих фруктов и никаких сладос­тей между приемами пищи. У него плохие зубы, и он не очень любит сухой хлеб. Ему необходимо много гулять и спать, по крайней мере, девять часов». '

В 1678 году дю Мэн писал королю из Сен-Жермена:

«Я был очень опечален, сир, что Вы так быстро поки­нули нас, и я никогда не забуду чести, которой Ваше Ве­личество меня удостоил, одарив на прощанье взглядом. Двор без Вас опустел, не говоря уже о нашем жилище. Я страстно мечтаю о возвращении Вашего Величества. Ми­ньон».

Началась осада Гента. Король уехал туда, взяв с со­бой только королеву и госпожу Монтеспан. Через не­сколько недель Атенаис оставила их и вернулась в Кла- ньи, чтобы произвести на свет графа Тулузского. Госпожа Ментенон с большим осуждением отнеслась к рожде­нию двух последних детей, графа Тулузского и его сес­тры. Король знал об этом и не осмелился просить ее взять над ними опеку. Младенцы были переданы госпо­же Лувуа.

После этих родов Атенаис окончательно утратила свою власть над королем. Она невероятно растолстела, ноги у нее стали как тумбы. Она всегда была довольно неряшливой и злоупотребляла духами. Король терпеть этого не мог. Но он привык к ней и гордился ею, ведь она умела доставлять радость. Атенаис помогала держать двор в узде и сама была его неотъемлемой частью, так что этой женщине он мог бы простить все, будь она немного полюбезней. Но характер Монтеспан оконча­тельно испортился, а ее раздражительность просто пу­гала. Покои фаворитки все еще находились рядом с апар­таментами короля, и он по-прежнему проводил с ней много времени. Но придворные уже могли прогуливать­ся под окнами безбоязненно. Парочка больше нс сидела у окон и не следила, кто прошел и с кем. Они больше не смеялись, не чувствовали себя счастливыми. За позо­лоченными стенами лились горькие слезы и звучали злые упреки. Но король ненавидел сцены, они расстраивали его, поэтому все чаще в поисках покоя и тишины стал он уходить к мадам де Ментенон. Отношения между дву­мя женщинами вновь ухудшились. Виновницей всех своих несчастий Атенаис считала эту змею, которую вскор­мила на своей груди.

Двор заговорил теперь о госпоже Ментенон. Непо­нятная привязанность Людовика к сорокалетней жен­щине, которая была на три года его старше и совсем не походила на прежние увлечения, вызывала в высшем свете любопытство и находила самые разные объясне­ния. Некоторые полагали, что мадам Ментенон помога­ет Людовику писать мемуары, другие считали ее дове­ренным лицом короля, третьи утверждали, что она доставляет ему юных девушек. Но никому даже в голову не приходило, что король мог влюбиться.

Зимой 1678—1679 годов в оранжерее Мадам появил­ся невиданный цветок — новая фрейлина по имени мад­муазель де Фонтанж. Она была трогательной мечтатель­ницей, представлявшей себя героиней волшебной сказки. Король был ее рыцарем, и она мечтала стать его воз­любленной. Будучи необыкновенно красивой, она без труда сумела добиться заветной цели. Король почти сра­зу сделал ее своей любовницей, но держал их связь в строжайшей тайне, опасаясь главным образом двух жен­щин — мадам де Монтеспан и Ментенон. Чтобы Атена- ис ничего не заметила, Людовик постарался отвлечь ее внимание новой, только что вошедшей в моду игрой, называвшейся бассет. Король устроил мадмуазель де Фонтанж в маленькой комнатке рядом со своими поко­ями, но делал вид, что едва знаком с ней. Такое поло­жение вещей сохранялось недолго. Как и мадмуазель де ла Вальер, с которой юная пассия короля имела много общего (они обе происходили из скромных провинци­альных семей), де Фонтаж была первоклассной наезд­ницей; она любила выезжать в сопровождении своры королевских гончих, и вскоре все заметили, что Людо­вик в это время всегда старается держаться поблизости. Однажды в пылу охоты мадмуазель, зацепившись за ветку, потеряла шляпку, и повязала свои золотые куд­ри лентой. Новая прическа продержалась в моде рекорд­ное количество лет. Король был буквально порабощен новой пассией. Очень скоро она уже помыкала им, как хотела. До этого ни одной женщине подобное нс сходило с рук. Фонтанж появлялась на обедне в платье из такой же ткани, что и камзол короля. В церкви она и мадам де Монтеспан сидели по обе стороны от алтаря, обратив две пары огромных голубых глаз к небу и состязаясь друг с другом в молитвенном рвении. Мадмуазель де Фонтанж был пожалован титул герцогини, и в беспримерно ко­роткий срок она была объявлена фавориткой.