Король-Солнце - [19]

Госпожа Ментенон держала Боссюэ в курсе того, какие перемены происходили в душе короля, и тот под­готовился к решающей битве. 1675 год стал юбилейным для церкви, и священники очень надеялись, что Людо­вик исполнит свои пасхальные обязанности. Служить ве­ликопостный молебен при дворе прибыл Бурдалу. Из всех церковников он оказывал наиболее сильное влияние на прихожан. Его проповеди были чрезвычайно продолжи­тельными, и дамы, нс уверенные, что сумеют продер­жаться все это время, приходили в часовню с маленьки­ми фарфоровыми сосудами, которые прятали под юбками. Эти сосуды у них назывались Бурдалу. Однако продолжи­тельные проповеди не отпугивали паству, поскольку речи Бурдалу были глубокими по содержанию и продуманны­ми по композиции. Он говорил так эмоционально и про­никновенно, что маршал де Грамон однажды, растро­гавшись, выкрикнул: «Mordieu¹², он совершенно прав!» Мадам при этом дико расхохоталась. Бурдалу в этот мо­мент сбился с мысли, и все было испорчено.

Во время упомянутого великопостного молебна свя­щенник откровенно называл вещи своими именами, упомянув о разврате, и в заключение призвал короля стать примером супружеской верности и христианской добродетели. Придворные дрожали от страха, но Людо­вик не повел и бровыо.

Однако, когда наступила Пасха, мадам дс Монтес- пан была отослана к себе домой и Кланьи. Сам король испоиедался и принял причастие. Когда он отправился в армию, не попрощавшись с Атенаис, все решили, что их роман закончился.

Ко всему происходящему мадам де Монтсспан от­неслась спокойно. Присутствие госпожи де Ментенон ее больше не раздражало, поскольку последняя пребы­вала вместе с юным дю Мэном на водах на юге Фран­ции. У малыша была сухая и короткая нога, и состояние его, похоже, ухудшалось. Врачи мучили его, вытягивая больную ногу с помошыо некой рамы, в результате она стала длиннее здоровой и очень слабой. Он переносил страдания стойко и терпеливо. Госпожа дс Ментенон посвящала всю себя мальчику. Она во что бы то ни ста­ло хотела его вылечить и в конце концов вылечила, но на всю жизнь он остался хромоногим. Во время турне провинциальное дворянство и простой народ встречали их и чествовали с таким энтузиазмом, словно дю Мэн был законным принцем Франции.

Тем временем его мать наслаждалась жизнью в Кла­ньи. Штат ее прислуги все еще насчитывал тысячу две­сти человек. Она проводила много времени в Сен-Клу, играя в карты с Мсье. Порой выезжала на воды в Бур­бон. Как-то в Кланьи ее навестила королева. Она обо­шла дом и парк, заглянула в детскую, где лежал боль­ной Вексен (он был очень слаб здоровьем и в возрасте двенадцати лет умер). Ее Величество проявляла живой интерес ко всему, что видела, и провела наедине с Ате­наис не меньше часа. Но нс только королева навещала фаворитку. К мадам де Монтсспан часто заезжал Бос- сюэ. Этого внушавшего благоговейный ужас человека она встречала весьма своеобразно, полагая, что лучшая защита — это нападение. Атенаис обвиняла его в том, что в борьбе за душу короля он лишает того святого чувства собственного достоинства. Когда священник нс отвечал на эти нападки, она устраивала ему дикие сце- мы, а потом, успокоившись, снова делалась любезной и обворожительной. В конце концов Атснаис попыта­лась подкупить святого отца, посулив всяческие духов­ные почести. Конечно, ее старания не возымели дей­ствия; да и вряд ли она надеялась переманить Боссюэ на свою сторону. Чтобы добиться победы, ей нужно было искать иные средства.

В Кланьи наведывалась также и мадам Вуазен со сво­ими конструктивными предложениями. Она заказала в Нормандии рецепты некоего Гале, занимавшегося не­законной торговлей всякими снадобьями сомнительно­го толка вроде любовных приворотов п poudres a heritage, средств для избавления от старых, нежелательных бога­тых родственников. Имелось у господина Галс и сред­ство от соперников в любви. В Кланьи прибыли посыл­ки с разными приворотными зельями в виде порошков: белого, черного, серого.

Наконец король вернулся с фронта. До ушей Бос­сюэ дошли тревожные слухи. Епископ поехал встретить монарха и услышал из его уст, что покои госпожи Мон- теспан в Версале для приема хозяйки готовы. Людовик пообещал жить в благочестии, но его обещания не очень- то успокоили Боссюэ. Действительно, желания вернув­шегося с войны воина, подогретые чудесными порош­ками господина Гале, свели на нет скрупулезную работу мадам де Ментенон и ее духовных помощников. Король устроил свою встречу с Атснаис в присутствии светс­ких дам солидного возраста, коим надлежало засвиде­тельствовать превращение любви в дружбу. Бывшие лю­бовники, обменявшись во всеуслышание несколькими банальностями, удалились затем в оконную нишу, по­дальше от посторонних глаз. Говорят, они оба плакали. Затем король и госпожа Монтсспан дошли до ее спаль­ни и, поклонившись собранию, скрылись за дверями. Далее все шло превосходно, по король по неизвестной причине начал страдать от страшных головных болей.

День 29 июля 1676 года госпожа Севинье провела в Версале, написав об этом в подробностях своей доче­ри, госпоже Гриньон. Она была там с Вильярами. Сна­чала они участвовали в туалете королевы, затем ходили на богослужение и, наконец, присутствовали на коро­левском обеде. В три часа в больших апартаментах собра­лись все: король, королева, Мсье и Мадам со старшей дочерью Мсье, госпожа де Монтеспан и ее люди, все кавалеры и все дамы двора — словом, весь свет Фран­ции. Король был с госпожой де Монтеспан, которая играла в карты; королева сидела за своим столом в об­ществе Мсье, мадам де Субйз, Данго и компании, Лан- гле и компании; все ставили золотые луидоры, никаких фишек нс было, на столе лежала тысяча луидоров. Дан­го разрешил мадам де Севиньс сесть рядом с ним. Удоб­но устроившись, она наблюдала за ним и видела, на­сколько плохо по сравнению с ним играли все остальные. Он ни на минуту не отвлекался от игры, его нельзя было провести, хотя сам он не упускал подобной воз­можности, в результате неизменно выигрывал. За десять дней его счет увеличился на десять тысяч луидоров.