Коре Сарыг на Буланом коне - [19]
— От кого бежишь? — медведь спрашивает.
— От Савраски бегу. Самый сильный зверь! Самый большой начальник!
— Да что ты! Мы этих коней запросто давим, где он теперь, покажи-ка мне его.
Ала барс медведя над собой поднял, а тот у него в лапах и задохся.
«Вон что! Как увидел Савраску, так со страху и помер», — думает Ала барс. Не стал в этом месте задерживаться, еще быстрее убегать стал.
Тут ему волк попадается.
— От кого бежишь?
— От Савраски.
— От коня, что ли? Нашел кого пугаться! Мы их задираем да едим. Покажи-ка, где он.
Поднял Ала барс волка над головой, и этот у него в лапах дух испустил.
«Вот так-так, — думает Ала барс. — Только глянул на Савраску, и уже душа вон».
Рванул Ала барс без оглядки, и с тех пор барсы в Хакасии не водятся.
Мальчик на чужбине
Жил-был главою небольшого и небогатого аала старый богатырь по имени Арыхпай. Были у него жена и семилетний сын.
Налетели однажды враги, разрушили стойбище, угнали людей. Остались в аале одни старики да кой-какой скот. Сына Арыхпая тоже забрали враги. И даже его не смог спасти старый богатырь, совсем у него сил не осталось.
Пригнали пленников к могучему Моол Хану. Кого пастухами сделали, кого работать по хозяйству и дому заставили. Семилетнему сыну Арыхпая наказали быть пастухом и оставили ему его коня. И вот пасет мальчик скот Моол Хана. Год пасет, еще год пасет… По родным местам тоскует, родителей своих вспоминает. Когда, бывает, всплакнет, иногда унылой песней свое горе-страдание утешит.
Умный был мальчик. Памятливый. Все, что ни увидит, поймет и запомнит. Каждое дерево в лесу знал, все горы-вершины были ему знакомы. Но лучше всего в конях разбирался. Череп конский обветренный в степи ему попадется, так он по черепу этому все-все о коне расскажет.
Призвал как-то к себе Моол Хан мальчика и спрашивает:
— Говорили мне, что ты в степи плачешь и песни поешь. А еще я слышал, в конях ты хорошо разбираешься. По костям угадать можешь, скакун это был, богатырский конь или просто какая кляча. Правду мне говорили?
— Да, — говорит мальчик. — Когда мне плакать хочется — плачу, петь хочется — песни пою. Кости коней богатырских в степи увижу — родину свою вспоминаю… Но по душе мне живые кони, у которых грудь могучая, а ноги гибкие, как тетива У лука.
Выслушал Моол Хан его смелые слова и приказал:
— Выбери из моих шестидесяти косяков богатырского коня.
Призвал Моол Хан всех своих пастухов и повелел:
— Пусть этот мальчишка выберет мне самого лучшего коня.
Ходил, ходил мальчик, все ханские табуны обошел. Смотрел, смотрел, ничего не высмотрел. Вернулся к хану.
— Нет, — говорит, — в твоих табунах богатырского коня.
Разгневался Моол Хан.
— Ну, что ж. Нет так нет. Давай тогда об заклад биться. Ты на своем коне поскачешь, а я шестьдесят своих лучших коней пущу. Условие такое: если один из моих первым прибежит, я тебе голову отрублю, а если твой конь возьмет — всех ваших людей отпущу и сверх того всякими подарками тебя одарю.
Жестокие условия поставил Моол Хан. Но чем быть вечным рабом на чужбине, лучше достойно умереть. Согласился мальчик. Только попросил немного времени ему дать.
— Ладно, — говорит Моол Хан.
В тоске и печали возвратился на пастбище мальчик. Стал готовиться к смертельному испытанию. То вскачь пустит своего коня, то выдержит его. Не кормил вовсе. Попробовал искрой огнива помет конский зажечь — вспыхнул пламенем помет. Сел он на своего скакуна, перекинул на спину мешок с песком, поехал к Моол Хану на состязание.
А у черты, откуда должны бега начаться, шестьдесят коней уже стоят. Едва удерживают их. Встал и он рядом с ними. Вот дали знак, и началась скачка.
Мальчик воли своему скакуну не давал, придерживал его. Всех ханских коней вперед пропустил. Через некоторое время как гикнет он, как взмахнет со свистом плетью и пустил коня во всю его богатырскую силу. А сам приговаривает: «Друг мой добрый, ты не раз в трудные дни спасал меня, не подведи и сейчас». Еще сильней дернул поводья, и конь рванул что было мочи. Мальчик чуть с седла не слетел. Подтянулся к седельной луке, прилег, к шее скакуна приник. Только ветер в ушах шумит! Далеко позади остались ханские кони.
Возле метки, где скачке кончаться, людей видимо-невидимо. Мальчик еще плотнее прижался к коню, развязал мешок с песком-пылью, ослепил всех, пронесся шелковой нитью и исчез. Никто не увидел, куда девался быстроногий скакун.
Вихрем мчался конь к родным просторам. Вот уже свой аал совсем близко, а остановить скакуна не может мальчик. Закричал он тогда:
— Дорогой мой отец Арыхпай! Если есть еще сила у тебя, если хватит мочи, удержи меня и коня моего.
Услышал старик Арыхпай зов сына, вскочил на вороного коня, помчался навстречу. Видит, птицей летит на буланом скакуне его сын. Стегнул Арыхпай вороного, сравнялся с буланым, выхватил из седла мальчика, ни живого, ни мертвого. А буланый скакун так и пронесся дальше. Говорили, где-то в чужой земле на острый сук напоролся буланый и погиб…
Привез старый, богатырь сына домой. Повстречались они с матерью. От радости рыдают, от горя смеются.
Побыл мальчик в родном аале, к Моол Хану отправился. Всех людей своего рода вернул.
