Кони - [146]
Летом, как и в былые времена, сенаторы разъехались в отпуска. Ни революция, ни немецкое наступление, ни наступление Корнилова и Каледина не изменили привычного распорядка.
Анатолий Федорович июль проводит в Италии. Пытается хоть как-то подкрепить здоровье в полюбившихся ему Стрезе и Лаго Маджоре. «Как грустно, что наше состояние снова ухудшилось, — пишет он 10 июля 1917 года своей приятельнице Киттель («дорогому другу Киттельхен»), — А каково наше «христианнейшее доблестное воинство»?! Иногда кажется, что все это видишь и слышишь во сне… Горько мне, знавшему возрождение России в 60-х годах, — видеть ее гибель в 917-м».
Вернувшись из Италии, все свободное время проводит в Павловске, наблюдая, как накапливает Временное правительство в Павловских казармах свои боевые резервы. «Почему резервы здесь, а не на фронте? — задает себе Кони вопрос. — И против кого собирается двинуть их Керенский, ставший уже премьером?»
Слово «большевики» все чаще и чаще входит в лексикон даже таких удалившихся от политической жизни людей, как Кони. О них говорят разное — самые противоречивые мнения, — но сходятся в одном: большевики — это сила. За ними рабочие, за ними солдаты. А что они принесут за собой, какая у них программа — в окружении Кони не знают. И это настораживает, пугает. Некоторые интеллигенты готовы верить самым невероятным слухам.
О том, что программу большевиков плохо знали или не знали вовсе в среде чиновничества, особенно среднего и высшего, свидетельствовали многие.
В то лето Кони работал над «Энциклопедией общественного воспитания и обучения». Ему казалось, что долгая судебно-прокурорская работа, углубленное изучение нравственных проблем позволят ему создать книгу, которая будет нужна и педагогам, и судейским чиновникам, и студентам, и каждому, кто, как и он сам, считает воспитание молодых людей ключом к будущему России. Но жизнь вместе со свежим невским ветром врывалась в кабинеты Сената в самое неурочное время и заставляла заниматься делами непривычными.
На обороте черновика своей «Энциклопедии общественного воспитания» Анатолию Федоровичу пришлось писать заключение совещания сенаторов УКД[49] с участием лиц обер-прокурорского надзора по вопросу об очередности… эвакуации.
«…являясь высшим органом для установления правового порядка и защиты нарушенных прав, — писал Кони, прислушиваясь к окрикам командиров, к тяжелому, но нестройному шагу батальонов на набережной, — Сенат издавна пользуется доверием и уважением всех кругов населения России, видящих в нем окончательное прибежище для осуществления по отношению к отдельным лицам и целым учреждениям «беспристрастного и нелицеприятного правосудия». — Поэтому…»
Он сердито бросил ручку, и мелкие брызги фиолетовых чернил залили бумагу. «Словно шрапнель», — подумал Кони, разглядывая чернильные пятна. Где-то за Невой, на Васильевском стреляли. «Какое, к черту, прибежище наш Сенат! — сердито подумал он. — Когда-то был прибежищем для неспособных чиновников. Для таких моральных уродов, как Деер и Желеховский… А теперь прибежище для мышей. Вот ведь насмешка над правосудием — Владислав Антонович Желеховский обвинял революционеров по делу «193-х», и после февральской революции уцелел. Даже первоприсутствовал.
Кони оторвался от своих тяжелых размышлений — писать решение об эвакуации все-таки было надо. Решать, какие бумаги вывозить в первую очередь, какие — в последнюю. Просить у министра спальные вагоны — в прочих господа сенаторы ехать отказывались. Он усмехнулся — вспомнил, как, будучи обер-прокурором, ехал вместе со знаменитым скрипачом Венявским в Харьков на открытой платформе с балластом.
«Ладно! Будем просить «карие» вагоны. И решать, сколько личного багажа смогут увезти сенаторы. Пусть везут, а я слишком стар и болен».
В первом департаменте решили, что сенат «по своему положению среди правительственных учреждений и по свойству подведомственных ему дел должен находиться в том месте, где пребывает Временное правительство…». А где оно пребывает и «пребывает» ли вообще? Сколько слухов ходит по городу.
Озаботились и скорейшим переводом в другой город сенатского архива, особенно подлинных государственных законов, манифестов, указов, всех документов до 1850 года. Решили вывезти находящиеся в здании ценные вещи, имеющие историческое или художественное значение, древние иконы из сенатской церкви.
Вопрос о немедленном выезде семейств сенаторов и чинов канцелярии первого департамента посчитали частным делом каждой семьи. У министерства юстиции попросили разъяснения о том, сколько пудов платного багажа будет разрешено взять сверх бесплатных пяти пудов, «так как, ввиду близости зимнего сезона, преклонного возраста и болезненного состояния… сенаторов, ограничиваться пятью пудами будет крайне затруднительно».
И еще ожидало Кони последнее дело, которое следовало разрешить в судебном заседании общего собрания уголовно-кассационных департаментов.
Летом 1917 года матрос Федор Силаев с крейсера «Аврора», стоявшего у Корабельной набережной, рядом с бывшим заводом Берга, находясь на корабле, написал «во внеслужебное время Военному и Морскому министру Керенскому письмо, в котором имелись такие слова: «Итак, убийца Керенский, уйди с поста, срок тебе 10 (десятого) июля 1917 г.».
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...
В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.
Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…
Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.