Кони - [145]

Шрифт
Интервал

Таким было последнее назначение Анатолия Федоровича во все еще имитировавшем подобие деятельности старом аппарате России. Даже стиль указов Временного правительства ничем не отличался от стиля указов самодержца.

Еще ранее, в марте 1917 года, Александр Сергеевич Зарудный, назначенный товарищем министра юстиции Временного правительства, предложил Кони место в первом департаменте сената. Сохранилось торопливо набросанное карандашом письмо Анатолия Федоровича За-рудному: «Позвольте мне завтра к часу дать Вам окончательный ответ, приму ли я предоставленное мне место в I Дте Сената.

Сердечно благодарю за доброе ко мне отношение…»

Сомнения Кони понятны — ему 73, в прочность Временного правительства он не верит, будущее видится Анатолию Федоровичу в мрачном свете.

Несколько позже он пишет из Павловска Шахматову: «Сердечно любя Вас, не могу скрыть от Вас, что мысль о предстоящей гибели России и глубочайшее разочарование в душевных способностях русского человека не дают мне покоя и все чаще и чаще наводят на соблазнительное представление о самоубийстве. Борюсь с этим как могу, — зову на помощь религию, чувство долга, слабую надежду на какое-то «воскресение», — но посмотрю газеты или побываю в городе…»

Человек, преданный России, для которого Родина означала жизнь, вдруг растерялся, почувствовал, что земля уплывает из-под ног, что все вокруг рушится. С запада идет немецкая армада, солдаты и народ отказываются повиноваться правительству, а само «правительство» — лишь жалкая кучка непопулярных авантюристов. «Временное», которому никогда не удастся стать «постоянным». Либерал, хоть и «либерал блестящий», он не увидел той силы, которая готовилась взять власть в свои руки. А Керенский?! Жалкий позер, решивший сыграть главную роль в одноактном водевиле. Его манеры, вся повадка, эмоциональные, но пустые речи раздражали Кони. А непонимание того, что есть Россия с ее традициями, с ее глубинными процессами и ее не сказанным еще заветным словом, пугало.

Кони вспомнил, как в мае 1904 года, отдыхая в сестрорецком Курорте, получил письмо от Виктора Александровича Гольцева, ученого и публициста из «Русской мысли», в котором тот просил протежировать молодому юристу по фамилии Керенский:

«Глубокоуважаемый Анатолий Федорович! — писал Гольцев. — Позвольте обратиться к Вам с большою просьбою: замолвите доброе слово у А. С. Зарудного, присяжного поверенного, за Александра Федоровича Керенского, который желал бы быть помощником. Он племянник Анны Александровны Адлер, которая Вас усердно за него просит. Назначьте, пожалуйста, день и час, когда Керенский может Вас видеть.

Не забудьте окончательно «Русской мысли»…»

Ни встречаться с Керенским, ни молвить за него «доброе слово» Кони не стал. Он старался не отступать от своего принципа — рекомендовать только тех, в ком был уверен. А тут — племянник госпожи Адлер! Она, конечно, умная и развитая женщина и благотворительностью занимается, как многие ей подобные, но не ее же просят рекомендовать Зарудному!

Он долго тогда не знал, что делать с письмом Гольцева, пока, наконец решившись, не написал прямо на нем несколько слов Зарудному:

«Глубокоуважаемый Александр Сергеевич.

На обороте сего, мне письма московского публициста Гольцева вы найдете содержание моей к Вам просьбы…»

И волки сыты, и овцы целы. А вот на тебе! Керенский — военный министр! Взял его Зарудный к себе в 1904 году или нет? Разговора у них об этом не заходило, а Кони не удосужился справиться. Слава богу, что не выдал этому лицедею никаких рекомендаций…

Старый идеалист все-таки не усидел в своей уютной квартире на Надеждинской. Не позволил себе усидеть — в эти дни неразберихи и хаоса он посчитал, что может хоть чем-то быть полезен Родине. Родине, а не князю Львову.

За последние годы, будучи сенатором неприсутствующим и не имея времени внимательно следить за работой сената, он совсем отошел от дел, не был даже знаком со многими сенаторами.

Старому, больному, с трудом передвигающемуся на костылях Кони, к каждому слову которого Сенат когда-то прислушивался, затаив дыхание, предстояло теперь управлять «сенаторами новой формации», большинство из которых отличались от сенаторов старой формации только тем, что в условиях общей нестабильности старались добиться для себя благ и привилегий в более короткие сроки. Тотчас! Пока была возможность, пока не рухнуло все старое здание.

Глаза у нового первоприсутствующего были по-прежнему живые и властные, ум, обогащенный гигантским опытом, не утерял своего блеска и остроты. Но оказалось, что в Сенате ему почти нет достойного применения. Судебная машина России, как и весь аппарат власти, буксовала.

2

Кабинет первоприсутствующего располагался теперь на Французской набережной, в бывшем доме Лавалей, проданном фабрикантами Поляковыми правительству. Два небольших льва с равнодушными мордами встречали Анатолия Федоровича у пологих, выщербленных временем ступеней. Поднявшись к себе, Кони подолгу стоял у окна — прямо напротив, за Невой, виднелось здание Академии наук. Его теперь все время тянуло туда, в академию, где можно было встретиться с добрыми друзьями — коллегами по разряду, поспорить о какой-нибудь литературной сенсации. Вот и сейчас срочно бы надо повидаться с Александром Сергеевичем Лаппо-Данилевским — нашелся человек, решивший завещать академии несколько миллионов «на учреждение премии, подобной знаменитой Нобелевской». Только что будет с этими миллионами завтра? Деньги обесцениваются, «теряют в весе» ежедневно…


Еще от автора Сергей Александрович Высоцкий
В интересах следствия

Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».


Пропавшие среди живых

Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...


Не загоняйте в угол прокурора

В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.


Искатель, 1997 № 09

"Искатель" — ежемесячный литературный журнал. Издается с 1961 года.


Смерть транзитного пассажира

Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…


Анонимный заказчик

Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.