Компромат - [5]
Откуда-то доносились обрывки бравурного марша и мегафонный лай. Разобрать слова казалось делом непосильным: то ли мегафон был сломан, то ли коварное эхо, отражая пламенную речь оратора от глухих стен домов, превращало ее в сплошную мешанину звуков и восклицаний.
— Купите значок! — вдруг услыхала Клавдия, и тут же кто-то цепко ухватил ее за рукав плаща, да так, что и не вырваться. — Купите значок, девушка, не пожалеете!
Дежкина удивленно обернулась и увидала перед собой, прямо на уровне глаз, фиолетовую шляпу с лихо загнутыми полями и торчащим из-под линялой ленты диковинным пером, смахивающим на петушиное. Для того чтобы разглядеть обладателя сего редкостного головного убора, Клавдии пришлось пригнуть голову и заглянуть под шляпу.
Там, в рассеянной тени, обнаружилось бодренькое старческое личико, остроносенькое и тонкогубое, с пронзительным взглядом маленьких, быстрых глаз.
— Значок! — объявило личико. — Настоящая редкость. Такой вы уже нигде не купите ни за какие деньги, а я уступлю по дешевке. Портрет юного Ильича.
— Неактуально! — подоспел на помощь Веня. — Вот если бы портрет Бориса Николаевича! А Ильичи уже никого не интересуют.
— Эх, молодой человек, — с укором произнесло личико, изобразив вселенскую скорбь, — не любите вы историю своей страны и еще гордитесь этим. Нехорошо… Вот как задурили голову нашей молодежи проклятые дерьмократы!
Личико глядело на Клавдию, будто искало поддержку.
— Извините, мы спешим, — сказала Клавдия, увлекая Веню в гущу толпы. — Некогда нам.
— А как же Ильич? — возмущенно прокричала вслед старушка, как видно, не ожидая от собеседницы, что она ее так быстро покинет. — Задаром ведь продаю Ильича.
Площадь, на которой проводилась манифестация, была до краев забита людьми. Огромное пространство было раскрашено красной материей. Над головами вздымались в небо кумачовые знамена и транспаранты с начертанными на них лозунгами, они волновались на ветру над головами.
Клавдия завороженно читала аршинными буквами писанные слова и казалась помолодевшей. Скинула лет десять, а может, и пятнадцать, и очутилась в году эдак восемьдесят первом. Знакомые лозунги, знакомые песни, но вот лица вокруг…
— Слышь, мать, закурить не найдется?
— А? — Клавдия даже вздрогнула от неожиданности. — Нет, — поспешно ответила она, поглядев на здоровенного верзилу в потертой курточке из плащевой ткани. — Я не курю.
Верзила окинул ее цепким взглядом и стал протискиваться вперед. Дежкина увидела его ссутулившуюся спину.
— Боже мой, — вполголоса произнесла она, — а ведь я жила в этом мире большую часть жизни…
— Не обольщайтесь, — буркнул Подколзин, — вы и теперь в нем живете. Просто название другое, а суть прежняя. Ну что, — сменил он интонацию, — не пора ли заняться делом, как вы считаете?
Не дожидаясь ответа, он принялся расчехлять видеокамеру.
— Вопрос власти — коренной вопрос любой революции, — неслось между тем из громкоговорителей. На площади эхо было уже не столь сильным, и кое-что из речей выступавших можно было разобрать. — Наши идейные противники отрицают силу и мощь марксизьма-ленинизьма, но каждый их поступок подтверждает, что с ленинским великим наследием они знакомы не понаслышке. Вопрос власти вновь стоит на повестке дня, и мы никому не позволим положить его… на лопатки. Гы-ы, — обрадовался собственному остроумию выступающий, — шутка!
В толпе одобрительно зааплодировали.
— От нашей партии и от себя лично я заявляю и гарантирую, что уже на второй месяц нашего правления хлеб в булочных будет по тринадцать копеек, а пенсию будут выдавать регулярно. Ура!
— Урра-а!.. — подхватила толпа.
— Нас пришел благословить отец Федор! — крикнула в микрофон возникшая на трибуне женщина с высокой белокурой прической и красной ленточкой на рукаве. — Поприветствуем батюшку!
— Дети мои, — красивым низким голосом нараспев произнес благообразный старец в рясе, — возблагодарим Господа за дары его, аминь.
— Аминь! — откликнулась толпа.
Клавдия зачарованно озиралась по сторонам.
— Да что это с вами, ей-богу! — в конце концов не вытерпел Подколзин. — Такое впечатление, будто вы только что на свет родились. Ну и ну!
Дежкина ничего не ответила. Она рассматривала участников митинга.
«Мэри, никому теперь не верит Мэ-э-эри!» — твердил радиоприемничек, зажатый под мышкой у толстухи девчонки. Толстуха жевала огромный гамбургер, слизывая с пальцев кетчуп, и пританцовывала на месте.
— Тетенька-товарищ, извините, что обращаюсь, — проскулил выросший перед нею подросток с жадным, просящим взглядом, — извините, что обращаюсь… У меня мама в аварии, папа в больнице, а я с бабушкой на вокзале. Сами мы не местные…
— Отвали, — не дослушав, сквозь зубы процедила девица, и паренек тут же исчез, будто и не было его.
— А я вам говорю: коммунистическая идея жива! — убежденно доказывал соседу тучный седовласый господин в богатом пальто и со шляпой в руках. — Я вам говорю: она жива и побеждает…
Сосед и не думал с ним спорить. Он без стеснения рассматривал стоявшую в трех шагах от него дамочку с ярко-алыми губами.
Дамочке было приятно мужское внимание, но она всеми силами изображала недоступность и делала вид, что целиком поглощена происходящим на трибуне.
«Прокуратура против мэрии!» — под таким заголовком московские газеты опубликовали запись телефонного разговора прокурора города с крупным чиновником из мэрии. Каким образом этот материал попал в прессу? Следователь по особо важным делам Клавдия Дежкина выходит на главного организатора целого ряда преступлений, следы которых ведут в городскую прокуратуру.
Когда обаятельная женщина и опытный следователь горпрокуратуры Клавдия Дежкина получает от начальства задание найти чью-то пропавшую собаку, возмущению ее нет предела. Что стоит за этим полуиздевательским поручением? Непрофессионализм, который стал нередким в правоохранительных органах? Извечное мужское пренебрежение к женщине-коллеге? Добро бы еще пропавшая собака была породистой, а то так, дворняжка… Но вскоре Дежкина выясняет, что «дворняжка» эта специально обучена для поиска наркотиков, что пропажа ее тянет за собой целую цепь серьезнейших преступлений.
Добропорядочное семейство решило перевезти на землю обетованную прах отца. Однако когда вскрыли могилу, в ней обнаружили еще два скелета. Кем были эти незаконно захороненные здесь люди? Почему они оказались в чужой могиле? Раскрытие этого, казалось бы, безнадежного дела поручено следователю по особо важным делам Московской прокуратуры Клавдии Дежкиной и молодому стажеру Ирине Калашниковой. В ходе расследования вскрывается криминальная история, произошедшая много лет назад на одном из московских кладбищ.
Едва следователю по особо важным делам Московской городской прокуратуры Клавдии Дежкиной остается сделать последний шаг к раскрытию преступлений прокурора Малютова, как она сама оказывается за решеткой. Но совершенно неожиданно ее злейший враг Малютов обращается к ней… за помощью.
Героиня сериала, «госпожа следователь» по особо важным делам Московской городской прокуратуры, Клавдия Дежкина расследует убийство актера одного из местных театров. Поначалу дело не кажется сложным: убийца задержан на месте преступления, личность заказчика известна… Но неожиданно из материалов следствия исчезают некоторые документы и вещественные доказательства. Предполагаемый убийца обнаружен в тюремной камере с перерезанным горлом. К тому же Дежкиной становится известно, что в квартире убитого актера был устроен настоящий притон, оборудованный скрытыми камерами…
На этот раз следователь по особо важным делам Клавдия Дежкина расследует дело проститутки, обвиненной в краже у иностранцев крупной суммы в долларах. К тому же девушка оказалась причастна ко всему, что происходило в притоне, организованном в квартире одного известного актера, убийство которого считалось уже раскрытым. Именно в этой квартире находился тайник со свинцовыми стенками, содержащий видеокассеты с компроматом. Следы ведут в саму городскую прокуратуру.
Когда к следователю Бурову обращается студентка юрфака с просьбой возобновить дело Рубцова, её отчима, он соглашается неохотно: слишком всё очевидно. Пять лет назад в загородном пансионате скоропостижно скончался главный ревизор фирмы «Донатор» Игорь Матвеевич Ларичев. Некоторые обстоятельства позволяли предполагать, что речь шла об убийстве. Главный подозреваемый бухгалтер Рубцов умирает буквально перед самым своим арестом — повесился в душевой пансионата. Все улики были налицо, и дело быстро закрыли. Однако в процессе нового расследования всплывают новые улики, и следователю Бурову вместе с юной помощницей предстоит выяснить, какие доказательства — подлинные, имело ли место убийство и кто настоящий преступник.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Думала ли я, отправляясь в языковую школу в Лондон, что эта поездка раз и на всегда изменит мою жизнь? Но назад дороги нет, и что будет дальше — смогу решить только я сама.
Раскрытие преступления через много лет. Через множество сомнений и подозрений пришлось пройти героям, прежде чем они нашли истину.
Влекомов, сотрудник оборонного НИИ, посещает бывшую супругу с намерением вкусно поесть и немного выпить. Выясняется, что бывшая увлеклась идеей быстрого обогащения путем призовой торговли. Пытаясь её образумить, Влекомов сам впутывается в сомнительное дело, собирая компромат на организаторов.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.