Коммунист - [7]
20
Гриша со свечкой в руке прошел в каморку. Из-за одной стены доносились пьяные голоса. Из-за другой — скрип кровати и стоны.
— Вот наши хоромы. Место не очень роскошное, но зато безопасное. Я лягу на кровати, а ты — на сундуке.
Гриша поставил свечу на небольшой столик. Разделся. Достал из кармана револьвер и положил его под подушку.
— Гриша, что ты задумал? — спросил Сеня.
— Завтра расскажу. Ложись спать. Утро вечера мудренее.
— Я не усну, если ты мне не расскажешь.
— Еще как уснешь.
Сеня укладывался на сундуке. Крышка неровная, неудобно, крутился, ежился. Достал из кармана, мял в руке ключ от подвала.
А Гриша лежит себе на кровати. Смотрит в потолок.
— Сеня, ты темноты не боишься? Свечу оставить или погасить?
Тишина. Гриша приподнялся на локте, посмотрел на Сеню. Глаза Сени были закрыты, он уже спал. Гриша тронул его рукой.
— Сеня?
Гриша улыбнулся и откинулся на подушку. Повернулся и задул свечу.
Сеня открыл глаза. В комнате было светло — солнце било в окно. Над Сеней склонялся улыбающийся Гриша.
— Вставай, соня, проспишь царствие небесное!
Сеня сел на кровати, протер глаза.
— Я не сплю.
Гриша бросил Сене его одежду.
— Одевайся, нас ждут великие дела.
Сеня натягивал штаны.
21
Гриша стоял посреди букинистического магазина с картой в руках. Сеня стоял рядом.
— Где же он, где…
— Что вы там ищете, молодой человек? — строго сказал букнинист, — Это старая карта, новых названий там нет.
— Я ищу город Окунев.
Букинист подошел к ним. Склонился над картой. Провел рукой по карте.
— Это в низовьях Белой речки. Вот он.
— Ага. Вот, значит, ты какой, город Окунев.
Гриша, Букинист и Сеня смотрели на город Окунев на карте. Просто кружок и рядом написано «Окунев».
— Так что, будете брать?
— Будем, — решительно ответил Гриша.
— Вам завернуть?
— Что?
— Карту. Вы сказали, что будете ее брать. Вам ее завернуть?
— Карты нам будет мало. Мы возьмем город.
Гриша достал из кармана монету и бросил ее на карту.
— Идем, Сеня.
Гриша увел Сеню из магазина. Букинист покачал головой.
— Ох уж эта нынешняя молодежь… все бы им города брать. Сколько уже городов взяли, все им мало.
22
Сеня и Гриша вышли из магазина. Гриша интимно прижался к Сене и вел его по улице, быстро, но негромко говорил ему на ухо.
— Я все придумал. Мы сделаем вот что. Ты возьмешь мандат убитого товарища Борисова и явишься сегодня к девяти вечера на Ярославский вокзал.
Сеня опешил.
— Я? Зачем?
Гриша схватил его за шею и прижал к стене.
— Слушай сюда, Сеня, я повторять не буду, — жестко сказал он, — Хочешь жить, делай то, что я тебе говорю. Понял?
Сеня молча тряс головой, испуганно глядя на Гришу.
— Понял?
— Отпусти.
— Не слышу!
— Отпусти, — прохрипел Сеня, — я сказал, задушишь.
Гриша отпустил Сеню. Хлопнул его пару раз по плечу, как бы смахивая невидимые соринки.
— Судя по карте, Окунев стоит на Белой речке, — успокоившись, сказал Гриша, — По этой речке в Москву на баржах поступает продовольствие с юга. Смекаешь?
Сеня не смекал.
— Скорее всего, задание у специального уполномоченного Борисова как-то связано с поставками продовольствия. И если, прикрывшись его мандатом, скажем, пригнать тайком в Москву баржу продовольствия и пустить ее в обход советской торговли через спекулянтов на рынок — можно сделать состояние. А если есть состояние, тебе везде будут рады — и в Москве и в Париже и в Америке. Хочешь в Америку?
— Нет.
— Врешь. Все хотят в Америку. Америка, брат, это… — Гриша задумался, подняв глаза к небу, — … это Америка.
Гриша посмотрел на Сеню и снова хлопнул его по плечу.
— Ладно, Арсений, идем.
Гриша и Сеня пошли вниз по улице.
23
Гриша и Сеня шли по улице. Сеня был задумчив.
— Гриша, а если они меня разоблачат?
— Если разоблачат — тогда расстреляют, не сомневайся. Но ты уж постарайся, чтобы не разоблачили.
Сеня рассердился.
— Знаешь что? Я все понял. Ты ведь ничем не рискуешь. Рискую только я. Выгорит дело, смогу угнать баржу — отлично. А не выгорит, запалюсь я — что ж, не повезло.
Гриша развел руками.
— Тут ты прав. Риск дело такое… рискованное, я стараюсь риска по возможности избегать. Предпочитаю, чтобы рисковали другие.
Сеня молчал. Гриша шел рядом, косился на Сеню. Помолчали немного.
— Сеня, послушай, дело-то верное, — сказал Гриша, — У комиссаров сейчас бардак и неразбериха. В Окуневе питерского уполномоченного никто в глаза не знает. Баржа потеряется — никто не спохватится. Баржой больше, баржой меньше.
Сеня не отвечал.
— Сеня, а насчет Америки ты зря. Там сейчас большие дела готовятся. Это такая страна, где любой человек может утром быть нищим, а к вечеру стать миллионером. А если иметь капитал на руках, да голову на плечах, тогда и подавно все дороги открыты.
Сеня не отвечает.
— Сеня, в конце концов, не забывай, ты мне должен. Ты ведь меня обокрасть пытался…
Рядом шумела толпа — какая-то молодежь весело, с флагами и песнями, куда-то шла.
Сеня заметил толпу, и, не задумавшись, свернул прямо в самую гущу ее. Гриша едва поспевал за ним. Врезались в толпу, людской поток обтекал их с двух сторон. Гриша шел за Сеней в двух шагах позади. Отвлекся на девушку с флагом, посмотрел снова на Сеню, а он уже в четырех шагах.
— Сеня, стой! — крикнул Гриша.
Саспенс молчановского «Убийцы» держится на стремлении убежать от смерти, хотя все, казалось бы, предназначено для того, чтобы попасть смерти в лапы (Кристина Матвиенко, «Независимая газета»).Пьеса Александра Молчанова, надо сказать, каверзная: с одной стороны, слепок провинциальных будней, с другой – почти сказка (Андрей Пронин, «Фонтанка. ру»).«Убийца» в МТЮЗе производит сильное и целостное впечатление (Илья Абель, «Эхо Москвы»).
В сборник вошли пьесы, написанные в 2005—2019 годах. Практически все пьесы, представленные в сборнике, были поставлены на сцене в России и за рубежом.
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.
Занимательность, живость письма и остроумие не совсем те свойства, которых мы по умолчанию ждём от книги, озаглавленной «Букварь». Была бы доходчивой и полезной, и на том спасибо. Однако «Букварь сценариста» Александра Молчанова — редкое исключение из этого правила: внятный, удобный и по-хорошему утилитарный, он в то же время послужит изумительно приятным, остроумным и увлекательным чтением, в том числе для тех, кто даже в самых честолюбивых мечтах не видит себя в роли сценариста, пружинисто шагающего по красной ковровой дорожке навстречу заслуженной награде.Книга Александра Молчанова — удобный самоучитель по сочинению сценариев для тех, кому это нужно, и увлекательная анатомия кино для всех остальных.
5 февраля 1971-го года. Москва. Ваганьковское кладбище. Возле одной из могил собираются люди в строгих серых костюмах. Они ставят рядом с оградой шесть фотографий в рамках, раскладывают перед ними цветы, зажигают свечи.– Васильев, Стариков, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов….Напротив кладбища останавливается машина. Опускается боковое стекло. Кто-то фотографирует людей на кладбище. Один из них оглянулся и заметил машину.– Они здесь, быстро, уходим!
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.