Коммунист - [5]
— Интересуетесь содержимым моих карманов? — вежливо заметил он.
— Так точно
— Нашли что-нибудь?
— Кое-что есть.
— Давайте вместе посмотрим, что это.
Гриша отпустил руку Сени. Сеня достал руку из кармана и мы с вами увидели, что в руке Сени небольшой револьвер.
— Вы знаете, что это такое?
— Револьвер.
— Его называют «бульдог», — объяснил Гриша, — Видимо, из-за сходства барабана со щеками этого животного. Не правда ли, остроумно.
— Пожалуй.
— Таким оружием пользуется английская полиция. У него шестизарядный барабан. Дальность и меткость невелика, но на короткой дистанции он действует весьма сильно. Хотите проверить?
— В другой раз.
— В таком случае давайте вернем его на место, чтобы не привлекать излишнее внимание окружающих.
Гриша взял револьвер из рук Сени и спрятал его в карман.
— Надеюсь, мне удалось удовлетворить ваше любопытство.
Гриша протянул руку Сене.
— Меня зовут Григорием. Моя фамилия вам ничего не скажет, но может бы вы когда-никогда слышали о Грише Хрусте.
— Хруст… — испуганно повторил Сеня.
— Друзья называют меня просто Гриша. С кем имею честь?
— Меня зовут Сеня, — сказал он и добавил с отчаянием, — Вот я попал…
— Сеня! Не могу с вами не согласиться. Ваше положение нельзя описать более точно: вы попали. Разрешите для начала пригласить вас на ужин?
— От таких приглашений не отказываются, — сказал Сеня, понимая, что у Гриши почему-то сегодня лирическое настроение и убивать прямо сейчас его не будут. Впрочем, это еще не значило, что Гриша не приготовил для него что-нибудь еще более страшное.
— Именно так, друг мой, именно так. Я знаю здесь неподалеку одно неплохое местечко. Гриша хлопнул Сеню по плечу и повел его в темноту.
12
Сеня и Гриша подошли к двери с покосившейся табличкой «Ремонт обуви». Гриша дернул дверь, она была заперта. Гриша постучал условным стуком — три раза, потом пауза и еще два раза. Дверь отворилась. Выглянула небритая физиономия. Увидев Гришу, физиономия изобразила что-то вроде ухмылки.
— Гриша, заходи.
И с подозрением воззрилась на Сеню.
— А это кто такой?
— Это мой друг, Сеня.
— Смотри, Гриша, отвечаешь за него.
— Готов поручиться как за самого себя, — торжественно провозгласил Гриша. И они вошли.
Их провели по полутемному коридору, в конце которого оказалась низкая (пришлось наклониться) дверь, ведущая в небольшое помещение со столиками. Сели в углу.
— Приходилось бывать раньше в таких заведениях?
— Нет.
— Все когда-нибудь случается в первый раз.
Официант, больше похожий на биндюжника, поставил на стол пиво в запотевших стаканах. Гриша взял свой стакан и краем задевал стакан Сени. Послышался легкий звон.
За знакомство, — сказал Гриша и одним глотком выпил пиво. Сеня взял свой стакан и сделал небольшой глоток. Гриша поставил стакан на поднос подбежавшего официанта.
— Немедленно повторить, — сказал он энергично.
Официант убежал. Гриша повернулся к Сене.
— Полагаю, вы хотите узнать, почему вы сидите здесь, а не лежите на площади перед Большим императорским театром с пулей в голове?
Сеня задумался.
— Видимо, на это есть какая-то причина.
— А вы соображаете, — одобрил Гриша, — Это хорошо. Я люблю сообразительных. Да, вы правы, Сеня, такая причина есть.
Подошел официант, поставил перед Гришей новый стакан пива. Гриша немедленно взял его и сделал большой глоток. Затем поставил стакан на стол и посмотрел на Сеню, прожигая его взглядом.
— Мне нужно, чтобы вы помогли мне в одном деле.
— Что за дело?
— Дело несложное. Нужно встретить сегодня вечером одного человека.
— Встретить.
— Да, встретить. И стукнуть его по голове чем-то тяжелым. Затем нужно обыскать этого человека и забрать имеющиеся при нем ценности. После этого можете быть свободны.
— То есть вы хотите кого-то ограбить?
Гриша поморщился.
— Нет. Я хочу, чтобы мы сделали это вместе. Что скажете?
— Дело в том, что мои принципы… я против насилия.
Гриша наклонился к Сене, перегибаясь через стол.
— Дорогой друг! Есть вещи поважнее принципов. Например, ваша жизнь. Гриша выпрямился и посмотрел на Сеню испытующе.
— Ну что, мы договорились?
— Договорились.
— Вот так-то лучше.
Гриша оглянулся, ища взглядом официанта.
— А не заказать ли нам к пиву ребрышек?
13
На столе перед Гришей и Сеней стояло по паре пустых стаканов из-под пива и тарелки, наполненные обглоданными ребрышками. Гриша бросил последнюю косточку в тарелку, вытер руку краем скатерти, достал из кармана золотые часы. Посмотрел на них.
— Однако, у нас есть еще пара часов в запасе. Пройдемся.
Гриша подозвал официанта, отцепил от кармана цепочку, снял часы и подал их официанту. Официант взвесил на руке часы и кивнул.
— Время — деньги. Сдачи не надо, — сказал Гриша и повернулся к Сене, — Идем.
Гриша и Сеня поднялись из-за стола.
Медленно шли по набережной. Гриша молчал. Сеня молчал. Каждый молчал о своем. Дошли до моста, остановились, развернулись.
— Спасибо за приятную компанию, — вежливо поблагодарил Гриша, — В Москве сейчас осталось не так много людей, с которыми приятно поговорить, но еще меньше тех, с кем приятно помолчать.
Сеня смотрел на Гришу с надеждой. Может быть, все это недоразумение и сейчас он его отпустит? Но нет.
— Однако, нам пора.
Саспенс молчановского «Убийцы» держится на стремлении убежать от смерти, хотя все, казалось бы, предназначено для того, чтобы попасть смерти в лапы (Кристина Матвиенко, «Независимая газета»).Пьеса Александра Молчанова, надо сказать, каверзная: с одной стороны, слепок провинциальных будней, с другой – почти сказка (Андрей Пронин, «Фонтанка. ру»).«Убийца» в МТЮЗе производит сильное и целостное впечатление (Илья Абель, «Эхо Москвы»).
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
В сборник вошли пьесы, написанные в 2005—2019 годах. Практически все пьесы, представленные в сборнике, были поставлены на сцене в России и за рубежом.
1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.
5 февраля 1971-го года. Москва. Ваганьковское кладбище. Возле одной из могил собираются люди в строгих серых костюмах. Они ставят рядом с оградой шесть фотографий в рамках, раскладывают перед ними цветы, зажигают свечи.– Васильев, Стариков, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов….Напротив кладбища останавливается машина. Опускается боковое стекло. Кто-то фотографирует людей на кладбище. Один из них оглянулся и заметил машину.– Они здесь, быстро, уходим!
Страшные девяностые закончились, но поделены еще не все деньги и сферы влияния. В городе идет жестокая борьба за власть, в которую оказывается вовлечен молодой писатель. Победит ли тот, кто сумеет заставить его сказать правильные слова? Что важнее для него самого – принять сторону сильного и потерять себя либо пойти против всех, выбрав собственный путь? Писателю придется решать, что для него важнее – новая книга или новая жизнь.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-1/9 (31)ББК 84С11С 78Художник Леонид ЛюскинСтахов Дмитрий ЯковлевичСон в начале века : Роман, рассказы /Дмитрий Стахов. — «Олита», 2004. — 320 с.Рассказы и роман «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году), составляющие книгу «Сон в начале века», наполнены безудержным, безалаберным, сумасшедшим весельем. Весельем на фоне нарастающего абсурда, безумных сюжетных поворотов. Блестящий язык автора, обращение к фольклору — позволяют объемно изобразить сегодняшнюю жизнь...ISBN 5-98040-035-4© ЗАО «Олита»© Д.
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?
Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.