Кома. Первая и вторая книги. - [54]

Дамблдор медленно покачал головой.

— Я связывался с российскими коллегами, Северус. Ни в магловском, ни в магическом мире его не ищут. Ритуал поиска ближайшей родни привел к братской могиле в Венгрии и заброшенному кладбищу в мертвой деревне. Судя по списку павших, в Венгрии лежит его прадед с отцовской стороны. По документам, у его прадеда не было ни братьев, ни детей. Кто похоронен на кладбище, можно только гадать — крест сгнил, надпись не сохранилась, осталась лишь ограда. Всё. Больше следов русские не нашли. Его семья ушла из магического мира, скорее всего, они защитились от поисков, из Поволжья могли вообще уехать, а Россия огромна. Его появление в Лондоне очень похоже на стихийную аппарацию, и следов Обливиэйта мадам Помфри не нашла. И раз семья Вадима до сих пор нигде не появлялась, то, скорее всего, искать его просто некому, а амнезия защищает от каких-то трагических воспоминаний. Может быть, его даже отправили сюда в попытке спасти от чего-то. Русские хотели его забрать…

— Так отдайте!

— Возможно, на родине ему будет опаснее, чем здесь. Там сейчас очень напряженная обстановка. К тому же, он слишком ценен для нас, может быть, поэтому он оказался именно в Англии. И Вадим может сыграть не последнюю роль в грядущей схватке. Я оформил на него магическое опекунство. Забрать его не посмеют, как бы русские ко мне не относились.

— И вы ничего ему не сказали?

— Ты видел, как он на меня реагирует.

— Еще хуже он отреагирует, когда узнает, — мрачно сказал Снейп. — А он узнает, Альбус. Волхов не ваш наивный олененок Поттер.

— Именно поэтому я и прошу тебя присмотреть за ним, Северус, — Дамблдор устало улыбнулся. — Ты же не дашь пропасть своему ученику?

— Как я могу вам отказать?

* * *

Из Больничного крыла я вышла вместе с Поттером. Мы успели поговорить с ним, пока лечились, и отношения у нас снова потеплели, хотя мнение у Гарри насчет меня сложилось довольно-таки своеобразное. Гарри хотел подружить меня с Роном и Гермионой, но Уизли меня раздражал, а Гермиона… Я обогнала Грейнджер по результатам экзаменов, что привело её в бешенство. Как оказалось, она прекрасно видела, как я балду на уроках гоняю и занимаюсь рисованием, бисероплетением, чтением магловских книжек — чем угодно, но не учебой. В общем, зацепилось слово за слово.

— Это несправедливо! Ты ничего не учил и много пропускал!

— Учителя иного мнения, — с удовольствием глядя на ровный столбик оценок в аттестационном листе, сказала я.

— Ты дрался постоянно!

— А ты правила нарушала, — не осталась я в долгу. — И личных баллов у меня больше.

— За что?! — возопила Гермиона. — Ты на уроках не отвечал ни разу! Да ты даже колдовать не умеешь!

— Я хожу на уроки, где палочка не нужна, — напомнила я. — И на них практику я всегда сдавал успешно. Я и полеты сдал, к твоему сведению.

Как я сдавала полеты, было отдельной песней. Мне понадобилось сделать над полем один круг, чтобы понять, как я адски боюсь высоты. Я поняла, что рискую получить неуд, пообещала, что никогда в жизни не сяду на метлу, и дала взятку — вылечила у Хуч старую травму.

Грейнджер вспомнила свою «У», мою «П» и топнула ногой.

— Это несправедливо!

— Отчего же? Очень даже справедливо.

Гермиона зарычала. Ей, отличнице, привыкшей брать оценки большим количеством выученного материала, я казалась обманщицей… обманщиком и халявщиком, несправедливо получившим ништячок. Ну, не объяснять же ей, что учителя ставят оценки не только за выученные знания, но и за умение ими грамотно пользоваться? Креативный подход всегда ценился больше, главное — правильно подать!

— Смирись и расслабься, Грейнджер, — я повернулась к ней спиной и неспешно пошла по коридору, помахивая листком. — Пока, ребята!

— С… слизеринец!!!

О, вот теперь я точно нажила врага. Превосходство над ней Грейнджер воспринимает как личную обиду. Зубрилка, заучка и социопатка. Нехорошо так о будущей работнице Министерства Магии, но я ничего не могла с собой поделать. Уж больно мне нравится её обиженное выражение лица. Да, я гадина. Точнее, ползучий гад. Хе-хе-хе.

А потом был прощальный пир. И Дамблдор щедрой рукой отсыпал Гриффиндору баллы. Досталось всем, даже двадцать баллов Лонгботтому. Слизерину достались символические десять за «разумные советы и слизеринскую хитрость, которая превосходит магию». Видимо, троица все-таки рассказала Дамблдору о моей роли. Когда убранство зала сменило цвет, и гриффиндорский стол взорвался ликованием, я скомандовала однокурсникам:

— Ребята, встаем и уходим.

Драко смерил презрительным взглядом Дамблдора, переглянулся с соседями. Я мрачно сжимала губы. Первый курс Слизерина дружно встал и начал вылезать из-за столов. Старшие курсы отстали от нас буквально на пару секунд.

Гриффиндор продолжал ликовать, а вот остальные факультеты молча следили за нами. На лицах старшекурсников медленно проступало понимание и местами даже сочувствие. Чую, в следующем году все наплюют на баллы.

В дверях я оглянулась и бросила взгляд на учительский стол. Снейп с расслабленным видом пил из кубка, с ехидной улыбкой что-то говоря посмурневшей МакГонагалл, остальные учителя выглядели ошеломленными, а директор по-прежнему доброжелательно улыбался.