Кома. Первая и вторая книги. - [53]

Пальцы Вадима судорожно сжались на черной ткани. Странная реакция. Обычно Дамблдора дети если не любили, то, как минимум, не боялись. Сложно бояться улыбчивого старика с чудаковатым поведением. Но, судя по прошлому разговору, Волхов не просто игнорировал все попытки Дамблдора расположить его, директор явно неподдельно пугал. Что же Альбус сделал с опекунами мальчика, раз Вадим ищет от него защиты у самого страшного учителя школы с не самым светлым прошлым?

Дамблдор сел с другого края кровати, хитро сверкнув очками в сторону руки Волхова. Северус в ответ на лукавый взгляд только поморщился.

— Профессор? — ребенок приоткрыл глаза и тяжело вздохнул, накрывая лоб ладонью. — Здравствуйте.

— Здравствуй, Вадим. Как твоё самочувствие? — доброжелательно улыбнулся Дамблдор.

— Знаете, у маглов есть такие машины с большими тяжелыми колесами. Они асфальт укладывают, едут медленно-медленно. Такое ощущение, что я попал под эту машину, — голос у ребенка был спокойный, он, наконец, отпустил мантию зельевара и провел руками по лицу. — Что случилось? Профессор Квиррелл… Мне привиделись жуткие вещи.

— Мне очень жаль, Вадим, но всё, что тебе привиделось, правда, — мягко сказал Дамблдор. — Волдеморт захватил тело профессора и попытался украсть весьма ценный артефакт, философский камень. Это камень…

— Вечной молодости, я знаю, — перебил Вадим и тяжело вздохнул. Глаз он не открывал, щурился от света. — Гарри убил его?

— Квиринус уже давно был мертв, Вадим. Жизнь в нем поддерживала только кровь единорога. Гарри ни в чем не виноват.

— Я помню. Это была самозащита, — кивнул ребенок. — Гарри виноват только в том, что вообще пришел туда.

— Он и его друзья поступили очень смело.

— Он и его друзья поступили очень глупо. И, подозреваю, потому что взрослые их не послушали. Вы должны как минимум оштрафовать МакГонагалл. По её вине Гарри убил человека.

— Я непременно поговорю с Минервой, — кивнул Дамблдор. — Но меня интересует, что там делал ты.

— Я помню только, как закрыл глаза на берегу озера в полдень, а в следующий момент очутился около странного зеркала вместе с профессором Квирреллом, — пожал плечами Вадим. — Он сказал, что я буду участвовать в возрождении величайшего волшебника. А потом появился Поттер, и Квиррелл переключился на него. Волдеморт велел мне его убить. Я отказался, сказал, что клятва не позволяет.

— И Гарри пришлось драться с Квирреллом и Волдемортом в одиночку.

— Сэр, я испугался, и мне было очень плохо. Я физически не мог ему помочь.

— Я понимаю, Вадим. Противостоять Волдеморту и его сообщникам трудно. Теперь тебе следует быть очень осторожным. Так уж получилось, что дух Волдеморта все еще жив, и однажды он вернется. Ты единственный истинный целитель, у которого нет защиты и поддержки рода, и он об этом знает.

Дыхание у Волхова участилось. Он обхватил себя руками и явно переборол порыв свернуться в клубок.

— Не волнуйся, Вадим, в Хогвартсе все, кто просят, получают помощь.

— Ясно, — прошептал он. — Извините, профессор, у меня ужасно болит голова.

— Конечно, поправляйся. Северус, пойдем, не будем мешать.

Дамблдор молчал всю дорогу до самого кабинета. Однако едва за ними закрылась дверь, он повернулся к зельевару, и вид у него был озабоченный.

— Северус, ты проверил Вадима? Империус точно снят?

— Да, — сухо сказал Снейп. — Ни один человек под Империусом не способен испытать приступ панической атаки. А даже если испытает, проклятье развеется.

— Ты спросил у Вадима, почему он снял с себя защиту? Это был приказ Квиринуса?

— Не успел. Думаю, это была попытка сопротивления. Драко говорил, что руки Волхова как будто жили отдельной жизнью. Квиринус, скорее всего, не знал, что кулон — это щит.

Дамблдор кивнул и подошел к насесту с фениксом.

— Я вижу, мальчик приглянулся тебе больше Гарри? — лукаво улыбнулся он.

— Волхов умен, упорен, талантлив и склонен критически смотреть на вещи. Мне было бы обидно потерять такого ученика. Поттер не обладает ни одним из этих качеств, как бы вы ни расхваливали его, — зельевар сел в кресло, на директора он не смотрел.

— Да, Вадим очень талантливый мальчик, несмотря на болезнь, — вздохнул директор. — За такими нужен глаз да глаз, ведь их стремление к знанию зачастую оборачивается печальными последствиями. Надеюсь, ты понимаешь, Северус, что он ни в коем случае не должен соблазниться губительными идеями?

— Можете быть спокойны, Альбус, — усмехнулся Снейп. — Для Волхова вопрос чистой крови равен нацистским идеям. А это дело фамильной чести. Его прадеды погибли, сражаясь с германскими войсками. Насколько я помню, кто-то даже награжден.

— Это дело прошлое. Ты знаешь, что одинокого ребенка легко соблазнить и заманить. Я был небрежен при знакомстве с его опекунами, мальчик это заметил и, боюсь, мне уже никогда не завоевать его доверия, но ты — другое дело, — Альбус помолчал, погладил Фоукса и повернулся к зельевару. — Присмотри за ним, Северус. Истинный целитель ни в коем случае не должен попасть в руки Волдеморта. Ни в коем случае.

Северус похолодел. Директор же не имел в виду…

— Альбус, вы имеете выход на Россию. Вы можете найти его родственников, вернуть его в семью.