Колебания - [128]

Яна постояла около стеллажа некоторое время. Она же вернётся, ещё вернётся — с благодарностью, с извинениями, и, конечно же, за поворотом у «Русской классики» Маргарита Алексеевна будет ждать её.

Яна почти что верила в это, почти убедила себя — в глубине души она уловила вдруг такой смутный, внезапный порыв кое-что сделать, что попросту боялась теперь упустить его, спугнуть одной только неверной мыслью.

*

Вместо того, однако, чтобы поддаться порыву мгновенно, исполнить его сразу же, только лишь оказавшись дома, Яна, едва переступила она порог пустой квартиры, расплакалась, как маленькая девочка, и стала думать — и слёзы, и мысли не желая останавливать специально, даже наоборот — думая и плача усиленно.

Всю жизнь она пыталась разрешить в своей душе вопрос, который никому уже не показался бы новым, озвучь она его вдруг, а между тем с каждым днём он становился лишь актуальнее, и каждый сам для себя пытался найти на него ответ, далеко не всегда в этом преуспевая: если писатель, поэт, художник или музыкант не просто задумывается о деньгах, а мечтает о лучших условиях жизни, не довольствуясь тем, что имеет, если в душе он жаждет достатка и известности — говорит ли это о том, что творчество для него на втором месте, то есть, можно ли однозначно и с уверенностью заявлять, что это так? Как, думала Яна, человек, не будучи совершенно оторванным от реальности, как может он в современном мире не мечтать о деньгах? Некоторые принципиально отказываются от материальных ценностей, уходят в леса, живут в пещерах, в старых автобусах, не пользуются ни интернетом, ни телефоном — и дай Бог им счастья. Есть художники и поэты, годами рисующие для чердака и пишущие в стол, есть музыканты, всю жизнь играющие в переходах и на квартирниках, — то есть, живущие, как это может показаться со стороны, возвышенной, духовной жизнью. Но не мечтает ли каждый из них, втайне в первую очередь от себя самого, о большом сольном концерте на тысячи человек, о гонорарах, признании, премии, выставке. Всё это их нищенство и духовность — не притворство ли, не ложь ли, не фальшь?

Иные действительно живут ради идеи — меняют работу, подолгу нигде не задерживаются и творят для души, живут своим творчеством, забывая реальный мир. И, может быть, как раз потому что они по-настоящему талантливы, потому, что они вечно недовольны результатом — поэтому они не хотят и не могут пиарить своё творчество, с неохотой даже просто показывают его кому-то, не проявляют ни малейшей заинтересованности в том, чтобы кто-то прочитал их стих или посмотрел на картину. Безусловно, в глубине души хотят этого, но не чувствуют ни сил, ни желания навязывать это кому-то и даже просто предлагать. Между тем как не обладающие ни малейшим талантом обладают зато упорством, самолюбием, и повышенное — почти всё — внимание с радостью и рвением уделяют атрибутивной стороне: то есть самопиару, мишуре цветастой рекламы, придумывая загадочные метафоры для слоганов, вместо того, чтобы придумывать их в своих произведениях. Впрочем, к некоторым из тех, кто занят лишь творчеством, слава приходит сама — и для них это большая неожиданность, иногда — тяжёлая обязанность, и зачастую они не справляются, просто не знают, что нужно делать. И Яна думала, не все ли творцы и художники дейсвительно должны быть именно такими — совершенными детьми, ни капли не практичными, беспомощными? Но, возражала она самой себе, сколько великих и гениальных картин, стихов и романов навсегда остаётся в условных ящиках старых столов? Между тем как мир продолжает восхищаться очередной инсталляцией «из говна и гаек». Разве не должна болеть душа от этой несправедливости у тех из людей, которые по-настоящему умеют чувствовать прекрасное?

И что же, думала Яна, тогда получается — а получается, что наблюдательный и понимающий человек не сможет закрывать глаза на всё это, и если он пишет, рисует или сочиняет музыку, он будет отчаянно пытаться донести это до других людей, — а это значит, он будет добиваться известности. Что же — обвинить его в продажности, в бездуховности? А если взглянуть ещё в глаза реальности и увидеть, что весь этот мир держится на деньгах? Так не лучше ли быть честным — с самим собой, в первую очередь, и иметь мужество сказать: «Я начинающий писатель (музыкант, художник…), и я жажду денег и известности, признания и премий за мой очевидный талант». Не лучше ли нам всем начать относиться к самим себе с бόльшим уважением и любовью, нежели мы привыкли — в силу множества причин, уходящих корнями глубоко в историю всего человечества? Не лучше ли будет для нас, если мы перестанем внутренне осуждать себя за желание быть успешными и состоятельными (именно состоятельными, а не только «не умирающими с голоду»), если мы перестанем чувствовать, что лишь через смирение, аскетизм и приуменьшение собственных достоинств и талантов мы будто бы совершаем благое дело? Ведь это чувство живет где-то в глубине нашей души, даже у тех из людей, кто умело его игнорирует — но оно есть, и почему-то шепчет нам, что мы будто бы совершаем какой-то грех, что всё это — желание денег и успеха — неправильно, особенно для художника. И Яна думала, особенно ли это обострено в России, или это свойственно многим народам — вообще человечеству? И где, думала она, та грань, перейдя которую человек действительно безвозвратно становится ленивым и сонным обывателем, которого перестают волновать любые вопросы метафизики? И как, как не упустить эту грань из виду, как научиться балансировать — добиться своих целей, не растерять идей, не предать свои идеалы, не загубить талант, если он есть, — но при этом не смотреть завистливыми и жадными глазами на тех, кто имеет возможность купить себе новый айфон в тот же момент, когда пожелал, или отправиться на край света, или перечислить миллион нуждающимся детям? Как сохранить рассудок в этом мире, при этом темпе жизни, стремительно растущем, совсем бешеном, как не сбиться с правильного пути, если уже тебе настолько повезло, что ты смог этот путь разглядеть, нащупать, ступить на него? Как не стать высокомерным, не исписаться, не опуститься, не опустеть, как творить и неизменно находить новые источники вдохновения и стимулы для этого, имея возможность разделить свое творчество с другими — с большой аудиторией? Как же при этом не допустить, чтобы известность и деньги стали самоцелью, как не продаться, если вдруг представится выгодная возможность? Ведь каждый день, каждую секунду человек меняется, и сам не успевает уследить за этим — а потом проходят годы, он оглядывается и спрашивает себя: кем же я стал, когда это случилось, и почему я не прислушался к тем, кто кричал мне об этом?