Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей - [77]
[121], не имеет права становиться архитектором. И, следовательно, я бы делал первые шаги подготовки к этому призванию на почве пропорции, к чему либо есть предрасположенность, либо нет. Достаточно признать это в самом начале занятий; правильные методики могут подвести к решению этого вопроса и позволить удалить из профессии тех, у кого нет фундаментальных задатков: воображения, поэзии и чувства прекрасного.
Вернемся к формулировке третьего вопроса:
Если имеется некая «наука о жилище», как, опираясь на эту науку, архитектор сможет подготовиться к своей работе? Полагаете ли вы, что существующая система образования хоть сколько-нибудь годится для решения новых проблем? Возможно ли между архитектором и другими специалистами более тесное сотрудничество, чем сейчас?
Я нахожу, что этот вопрос хорошо сформулирован, а вот четвертый кажется мне ненужным. Будущее архитектуры не поставлено на карту (будущему архитектуры ничто не угрожает): всем странам мира необходимо полностью оснаститься и в несравненно большем смысле, чем когда бы то ни было. Кстати, припомним еще раз безумную книгу господина Камиля Моклера «Умрет ли архитектура?».
Это определяет направление дискуссии. О чем говорит этот прорицатель бедствий? Об архитектуре как об утратившей сегодня значение деятельности. Не как об этой благородной и необходимой обязанности: строить новое время, воплощение которого может путем благоустройства городов и деревень принести людям «основные радости». Эта агонизирующая архитектура была всего лишь одной из форм сумерек, сгустившихся над концом цивилизации. В этой архитектуре были добрые начинания, но также и всё зло, которое приносят тщеславие, нелепость, грабеж, леность и деньги. Да, эта архитектура мертва. Украшенная пестрыми перьями, узорами и дешевыми побрякушками, претенциозная, она свирепствовала в девятнадцатом и двадцатом веке и убила смысл архитектуры. Она попросту была балаганом. Однако я бы очень хотел именно сейчас, в тот самый момент, когда ее лохмотья трещат по швам, набросать картину подлинной архитектуры, этого понятия наведения высшего порядка – материального и духовного.
Для этого достаточно обозначить области, где столь возвышенное явление может доминировать. Housing, «наука о жилище», как вы это называете, может насквозь пропитаться этой широтой взглядов. Причем с самого начала, буквально с зарождения города, то есть в процессе градостроения, именно в тот момент, когда планы, задуманные чувствительной душой на основе четких экономических, технических и социологических данных, могут навсегда определить являющиеся их следствием благородство и радость.
И тогда в эти условия, которые, увы, могут быть столь же печальны, сколь и великолепны, в эти условия, каковые являются самой классификацией города, его структурой, безотлагательной или грядущей красотой его развития, впишутся иные значимые градостроительные элементы, нежели Housing или «наука о жилище». Это будут, подобно кантате Баха, в форме фуги, важные элементы города: культурный центр, деловой центр. Здесь вырастут здания иной природы, иной биологии, нежели предполагает Housing: клубы, ратуши, театры, многочисленные места развлечений или обучения. На столь разнообразной биологии и архитектурная форма тоже будет разнообразной. Но сознание, которое одухотворит эти сочетания, станет ли но, сможет ли быть другим, нежели то, которое превосходно, материально или духовно, привело в порядок сам город, а в жилых кварталах – и саму жизнь? Здесь возможна лишь целостность. Здесь эти произведения по самой своей природе будут меньше нуждаться в организованных группах новых специалистов «науки о жилище»; им потребуются особо одаренные личности, работающие более изолированно, создающие гармоничное произведение под руководством и под ответственностью одного или нескольких хорошо подкованных и связанных между собой людей.
Таким образом, город приобретет свои места интеллектуального и духовного притяжения. Существуют исключительные места и положения, сложные для архитектуры и архитекторов. Это необходимо было сказать, чтобы вы понимали, что если Housing сплотит свои когорты специалистов вокруг очень точного постулата, «проживать», поле архитектуры становится обширным как никогда. Не имея достаточно времени, чтобы пояснить свою мысль, я лишь добавлю к этим целям гармоничного воплощения, которое может оказаться поистине архитектурно соразмерным, внимание к транспорту: автострады, виадуки, паркинги, транзитные центры, аэропорты, вокзалы и средства передвижения.
Вопрос четвертый
В случае отрицательного ответа: как, по вашему мнению, сложится будущее архитекторов и архитектуры?
Я уже ответил.
Вопрос пятый
Считаете ли вы, что, при всем почтении к архитектуре, основной вопрос, который следовало бы задать: Какая экономическая система одержит верх? А если так, то при какой экономической системе возможно наибольшее развитие архитектуры?
Этот вопрос касается идей, на которые моя упорная постоянная работа в области архитектуры и градостроительства в условиях бурной и хаотичной сегодняшней жизни заставила меня ответить принципиально и твердо:

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Идея развития – одна из жгучих тайн бытия – остается чрезвычайно важной для познания земной жизни и смысла нашего существования. К сожалению, эволюционная теория Дарвина, основанная на принципе естественного отбора, сегодня не может объяснить появления разумных существ. В поисках собратьев по разуму астрофизики прослушивают и просматривают космические дали. Но таинственные собратья по разуму находятся здесь, на Земле, – это животные и растения, грибы и бактерии. Ученые изучают их с позиций «высшего разума», но высшим разумом обладает Божественная Среда нашей планеты, а все живые существа, включая нас, лишь её более или менее неразумные дети.Пора обдумывать сложные природные процессы, стараясь постичь их смысл.

Многие ли из нас могут похвастаться знанием «Ригведы» и «Махабхараты»? Да и имеем ли мы возможность в условиях «кризисной гонки» читать многословные толстые книги?.. Сборник, который Вы держите в руках, – идеальный выход из положения. Эта россыпь миниатюр вбирает в себя целый калейдоскоп «тонких знаний», представленных амальгамой самых разнообразных жанров – от басен и пересказов древнейших эпических поэм до остросюжетных анекдотических историй, соперничающих с лучшими «жемчужинами» жанра. Индийские ведические притчи многогранны и универсальны: они пленят неискушённое сердце и поразят самого «продвинутого» гуру…