Княжна Голицына – принцесса моды - [31]

В 1946 году я организовала с помощью некоторых друзей вернисаж моделей сестер Фонтана в помещении итальянского посольства в Берне. Знаменитая Тенка, толстуха-фото-граф, впервые сфотографировала меня на улице в вечернем платье с большим декольте. Помню и то, как страшно я страдала от холода, поскольку было уже начало зимы, и то, как весело и радостно нам было.

Я читала в журналах о новостях французской моды и понимала, что там живут, словно на другой планете. В Италии статьи о моде появлялись в «Корделии», журнале для синьорин, и в «Моде», журнале, появившемся в 1930 году и посвящавшем много страниц деталям одежды. А из Франции, диктовавшей тогда моду, к нам приходили «Оффисьель» и «Жарден де мод», откуда итальянские швеи черпали идеи. Я стала проявлять признаки нетерпения и пыталась убедить сестер Фонтана поехать в Париж, чтобы побывать на вернисажах, но они и слышать об этом не хотели. Они считали себя способнее французов и в состоянии создать истинно итальянскую моду. Я же, читая о Диоре, Баленсиаге, Пиге, Жаке Фате, умирала от желания лично увидеть творения великих парижских портных, пока один эпизод, произошедший в 1947 году, не дал мне предлог оставить сестер Фонтана и самой заняться модой.

Мы праздновали день рождения Сильвио Медичи. Сильвио остался вдовцом и уже год как ухаживал за мной, но для меня он оставался лишь дорогим другом. В тот вечер он давал большой обед в своем прекрасном доме, во дворце Сфорца-Чезарини на проспекте Витторио-Эмануэле. Его комната на первом этаже, где он жил с женой, была полностью перестроена и обставлена им по-современному. В то время большой эффект производила старинная мебель на фоне ярко-белых стен. По этому случаю я попросила у сестер Фонтана какое-нибудь платье, поскольку я имела право на два платья в месяц.

Дворец Сфорца-Чезарини

Но они не смогли вручить его вовремя. Я пошла на обед в самом мрачном настроении. Все обратили на это внимание и спросили меня, в чем дело. Я дала выход своим чувствам, рассказав о работе, от которой перестала получать удовлетворение, об отказе сестер Фонтана взять за пример Париж. Заметив, как меня внимательно слушают, я пустилась в рассуждения, почему мне нравится парижская мода и что я смогла бы сделать, чтобы ввести ее у нас.

Если я во что-нибудь верю, мой энтузиазм становится заразительным. Друзья немедленно предложили мне открыть собственное ателье, создав вместе с ними предприятие. Это были тот же Сильвио Медичи, Руди Креспи[71] – тогда корреспондент американского журнала «Вог», и герцог Риккардо ди Сангро. «Мы готовы стать для тебя партнерами, в частности заняться финансовой и административной частью проекта. С одним, правда, условием: ты возьмешь на себя всю творческую часть».

Руди Креспи особенно убеждал меня, он был в восторге от идеи! Отец его был убит в Сан-Паулу, а мать вновь вышла замуж. По достижении 21 года он должен был унаследовать огромные деньги вместе со своим братом. Сам он любил организовывать чудесные праздники. В тот вечер он сказал, что готов поспорить, сделав ставку на мой талант, и хотел, чтобы перед тем, как разойтись, мы подписали бы соглашение. На это предложение я немедленно отреагировала, заявив об отказе: «Вы, что, с ума сошли? Предприятие? Вы хотите, чтобы я работала за чужие деньги? И не подумаю!» Но искушение было слишком сильным, и в конце концов я дала себя убедить. Я обещала найти помещение и быстро отправиться в Париж, а об остальном должны были подумать они: мне совсем не хотелось заниматься управлением, да и с деньгами я не знала что делать. Так, почти в шутку, началась моя авантюра.

Наконец я приехала в Париж, и передо мной распахнулся целый мир. Я увидела коллекции Кристиана Диора, Баленсиаги и Ланвен, я влюбилась в творчество Жака Фата. Я пришла в неистовство и поняла, что в Италии мы не имеем ни малейшего представления о том, что такое мода. У нас даже не было людей, которые в случае необходимости могли бы украсить одежду вышивками. А ткани! У нас была скучная мода. К тому времени относится моя дружба с американской журналисткой Беттиной Баллард[72], которая писала для журнала «Вог»; позже она писала рецензии и на мои костюмы.

Книга мемуаров Б. Баллард (1960)

В Париже я остановилась в отеле «Ланкастер», который я обожала и где продолжала останавливаться многие годы.

И вот, после 20 лет разлуки я вновь увидела отца. Мама всегда повторяла мне: «Если поедешь в Париж, ты должна увидеться с отцом». Я была не согласна, отвечала, что у меня нет желания искать его, он меня бросил и не давал о себе знать. Только Ольга, сестра Бориса[73], которая спаслась от русской революции, но потеряла мужа и детей, поддерживала со мной и Ниной контакты, посылая нам иногда письма. Она жила в Ницце со вторым мужем Жюлем Яковлевичем Азаревичем[74]. Мама настаивала: «Не тебе судить об этом, ты не имеешь права осуждать его. В конце концов ты смогла нормально жить, как и другие девушки». Она убедила меня: желание встретить отца было сильнее любой обиды.

Поэтому я отправилась в Париж, полная решимости повидаться с ним. Я не была уверена, что смогу узнать его после стольких лет. Я назначила наше свидание в отеле «Ланкастер» и, спустившись к портье, сказала: «Должен приехать князь Голицын. Если я случайно не узнаю его, вы мне его покажете». А потом увидела, как в холл вошел мужчина, я лишь взглянула на него, и уже через мгновение мы оказались в объятиях друг друга. Было воскресенье. Борис сводил меня в чудесную православную церковь на улице Рю, где я услышала прекрасный хор. У него было много друзей, и он представлял меня им с такой гордостью! Некоторые работали водителями такси: это былаединственная профессия, которую они могли найти после бегства из России. Потом мы пошли в небольшой бар, где обычно собирались русские после службы, чтобы выпить водки и поговорить, потом мы обедали в русском ресторане. Между мной и отцом что-то произошло, установилась связь, которая не нуждалась в словах, глубокое нежное чувство. Меня особенно трогала гордость, с которой он представлял меня. Мы провели вместе целый день, выпивая и шутя, и с того времени между нами началось сближение. Он, однако, не познакомил меня со своей женой, а я его об этом и не просила.