Книга воспоминаний о Пушкине - [55]
Одесса.
Апреля 2. 1854.
13. К. П. Зеленецкий. «Заметка о Пушкине».
Заметка К. П. Зеленецкого впервые была напечатана в «Библиографических заметках», 1858 г., № 5, стлб. 137—138.
В статью: «Сведения о пребывании А. С. Пушкина в Кишинёве и Одессе», помещённую в «Москвитянине» 1854 г. (№ 9), по недостатку в то время официального источника, вкралась неточность. На основании устной передачи В. З. Писаренко, там сказано: «Раз в 1824 г. дали Пушкину в распоряжение два батальона солдат и послали с ними в Херсонский уезд истреблять саранчу. Вместо всякого официального донесения по этому предмету, он прислал стихи»[400]. Стихи эти были известны в своё время всем в Одессе и долго потом переходили из уст в уста по преданию. Не знаем, где подлинник их, но устная передача довольно близка к нему. Командировка же действительно имела место в 1824 г., но при других обстоятельствах. Теперь, после немалого рытья на досуге в «делах о саранче», хранящихся в здешнем генерал-губернаторском архиве и составляющих большие кипы, эти обстоятельства становятся несколько яснее[401]. Простившись с m-me Амалией Ризнич,[402] которая вместе с маленьким сыном своим Александром, слугою и двумя служанками, в первых числах мая 1824 года, отправлялась в Австрию, Италию и Швейцарию, Пушкин, недели через три потом, именно, 22 мая, получил от бывшего новороссийского генерал-губернатора и полномочного наместника Бессарабской области графа М. С. Воронцова, за № 7976, предписание следующего содержания: «Состоящему в штате моём, коллегии иностранных дел, г. коллежскому секретарю Пушкину. Поручаю вам отправиться в уезды Херсонский, Елисаветградский и Александрийский и, по прибытии в города Херсон, Елисаветград и Александрию, явиться в тамошние общие уездные присутствия и потребовать от них сведений: в каких местах саранча возродилась, в каком количестве, какие учинены распоряжения к истреблению оной и какие средства к тому употребляются. После сего имеете осмотреть важнейшие места, где саранча наиболее возродилась, и обозреть, с каким успехом действуют употреблённые к истреблению оной средства и достаточны ли распоряжения, учинённые для того уездными присутствиями. О всём, что по сему вами найдено будет, рекомендую донести мне»[403]. Что А. С. Пушкин действительно отправился в эту командировку, в том удостоверяют, как видно по делу, выданные ему на прогоны 400 р. ас.[404]. Заметим, что два другие чиновника отправлены были в разные другие места Новороссийского края по тому же делу о саранче, но уже в сопровождении солдатских отрядов, чтоб истреблять вредное насекомое. Долго ли Пушкин оставался в этой командировке — пока неизвестно, вероятно не более двух недель, а, быть может, и того менее[405]. Одессу навсегда оставил он 30 июля того же 1824 г.
К. Зеленецкий.
Одесса.
Января 31 дня, 1857.
14. М. П. Погодин. «Замечательные слова Ломоносова, Сумарокова и Пушкина».
Известный историк, проф. Московского университета, близко знавший Пушкина, Мих. Петр. Погодин (1800—1875), так и не собрался за свою долгую жизнь написать воспоминания о знакомстве с Пушкиным. Кроме известного рассказа о чтении поэтом «Бориса Годунова» у Веневитиновых в 1826 г. («Русский Архив», 1865 г.), Погодин напечатал несколько отдельных заметок мемуарного характера о Пушкине, одна из которых и перепечатывается нами. Впервые она была напечатана в «Москвитянине» 1855 г., № 4, февраль, кн. 2, стр. 146.
Какой-то знатный неуч хотел пошутить над происхождением и первыми занятиями Ломоносова, и спросил его с насмешкою: какая разница между лососем и лососиной? Такая же, отвечал Ломоносов, какая между дураком и дурачиной. (Слышал от графа Д. Н. Блудова[406]).
Сумароков[407], за столом у историка князя Михаила Михаиловича Щербатова[408], видно недовольный его обедом, сказал кому-то: хорошо, если б часть его Истории была короче, а блюда длиннее. (Слышал от князя Д. М. Щербатова[409]).
Пушкин не пропускал никогда в Одессе заутреню на Светлое воскресенье и звал всегда товарищей «услышать голос русского народа» (в ответ на христосованье священника: воистину воскресе). (Слышал от А. Н. Раевского[410]).
Кстати о Пушкине — расскажу анекдот, рассказанный мне Гоголем и известный ещё прежде, кажется, от самого действовавшего лица. Около Одессы расположена была батарейная рота и расставлены были на поле пушки. Пушкин, гуляя за городом, подошёл к ним и начал рассматривать внимательно одну за другою. Офицеру показались его наблюдения подозрительными, и он остановил его вопросом о его имени. — Пушкин, отвечал он. — Пушкин! воскликнул офицер. Ребята, пали! — и скомандовал торжественный залп. Весь лагерь встревожился. Сбежались офицеры и спрашивали причины такой необыкновенной пальбы. — В честь знаменитого гостя, отвечал офицер: вот, господа, Пушкин! — Пушкина молодёжь подхватила под руки и повела с триумфом в свои шатры праздновать нечаянное посещение[411].
Офицер этот был Григоров, который после пошёл в монахи и во время монашества познакомился со мною, приезжая из своей Оптиной пустыни в Москву для издания разных назидательных книг, что он очень любил
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.