Книга воспоминаний о Пушкине - [55]
Одесса.
Апреля 2. 1854.
13. К. П. Зеленецкий. «Заметка о Пушкине».
Заметка К. П. Зеленецкого впервые была напечатана в «Библиографических заметках», 1858 г., № 5, стлб. 137—138.
В статью: «Сведения о пребывании А. С. Пушкина в Кишинёве и Одессе», помещённую в «Москвитянине» 1854 г. (№ 9), по недостатку в то время официального источника, вкралась неточность. На основании устной передачи В. З. Писаренко, там сказано: «Раз в 1824 г. дали Пушкину в распоряжение два батальона солдат и послали с ними в Херсонский уезд истреблять саранчу. Вместо всякого официального донесения по этому предмету, он прислал стихи»[400]. Стихи эти были известны в своё время всем в Одессе и долго потом переходили из уст в уста по преданию. Не знаем, где подлинник их, но устная передача довольно близка к нему. Командировка же действительно имела место в 1824 г., но при других обстоятельствах. Теперь, после немалого рытья на досуге в «делах о саранче», хранящихся в здешнем генерал-губернаторском архиве и составляющих большие кипы, эти обстоятельства становятся несколько яснее[401]. Простившись с m-me Амалией Ризнич,[402] которая вместе с маленьким сыном своим Александром, слугою и двумя служанками, в первых числах мая 1824 года, отправлялась в Австрию, Италию и Швейцарию, Пушкин, недели через три потом, именно, 22 мая, получил от бывшего новороссийского генерал-губернатора и полномочного наместника Бессарабской области графа М. С. Воронцова, за № 7976, предписание следующего содержания: «Состоящему в штате моём, коллегии иностранных дел, г. коллежскому секретарю Пушкину. Поручаю вам отправиться в уезды Херсонский, Елисаветградский и Александрийский и, по прибытии в города Херсон, Елисаветград и Александрию, явиться в тамошние общие уездные присутствия и потребовать от них сведений: в каких местах саранча возродилась, в каком количестве, какие учинены распоряжения к истреблению оной и какие средства к тому употребляются. После сего имеете осмотреть важнейшие места, где саранча наиболее возродилась, и обозреть, с каким успехом действуют употреблённые к истреблению оной средства и достаточны ли распоряжения, учинённые для того уездными присутствиями. О всём, что по сему вами найдено будет, рекомендую донести мне»[403]. Что А. С. Пушкин действительно отправился в эту командировку, в том удостоверяют, как видно по делу, выданные ему на прогоны 400 р. ас.[404]. Заметим, что два другие чиновника отправлены были в разные другие места Новороссийского края по тому же делу о саранче, но уже в сопровождении солдатских отрядов, чтоб истреблять вредное насекомое. Долго ли Пушкин оставался в этой командировке — пока неизвестно, вероятно не более двух недель, а, быть может, и того менее[405]. Одессу навсегда оставил он 30 июля того же 1824 г.
К. Зеленецкий.
Одесса.
Января 31 дня, 1857.
14. М. П. Погодин. «Замечательные слова Ломоносова, Сумарокова и Пушкина».
Известный историк, проф. Московского университета, близко знавший Пушкина, Мих. Петр. Погодин (1800—1875), так и не собрался за свою долгую жизнь написать воспоминания о знакомстве с Пушкиным. Кроме известного рассказа о чтении поэтом «Бориса Годунова» у Веневитиновых в 1826 г. («Русский Архив», 1865 г.), Погодин напечатал несколько отдельных заметок мемуарного характера о Пушкине, одна из которых и перепечатывается нами. Впервые она была напечатана в «Москвитянине» 1855 г., № 4, февраль, кн. 2, стр. 146.
Какой-то знатный неуч хотел пошутить над происхождением и первыми занятиями Ломоносова, и спросил его с насмешкою: какая разница между лососем и лососиной? Такая же, отвечал Ломоносов, какая между дураком и дурачиной. (Слышал от графа Д. Н. Блудова[406]).
Сумароков[407], за столом у историка князя Михаила Михаиловича Щербатова[408], видно недовольный его обедом, сказал кому-то: хорошо, если б часть его Истории была короче, а блюда длиннее. (Слышал от князя Д. М. Щербатова[409]).
Пушкин не пропускал никогда в Одессе заутреню на Светлое воскресенье и звал всегда товарищей «услышать голос русского народа» (в ответ на христосованье священника: воистину воскресе). (Слышал от А. Н. Раевского[410]).
Кстати о Пушкине — расскажу анекдот, рассказанный мне Гоголем и известный ещё прежде, кажется, от самого действовавшего лица. Около Одессы расположена была батарейная рота и расставлены были на поле пушки. Пушкин, гуляя за городом, подошёл к ним и начал рассматривать внимательно одну за другою. Офицеру показались его наблюдения подозрительными, и он остановил его вопросом о его имени. — Пушкин, отвечал он. — Пушкин! воскликнул офицер. Ребята, пали! — и скомандовал торжественный залп. Весь лагерь встревожился. Сбежались офицеры и спрашивали причины такой необыкновенной пальбы. — В честь знаменитого гостя, отвечал офицер: вот, господа, Пушкин! — Пушкина молодёжь подхватила под руки и повела с триумфом в свои шатры праздновать нечаянное посещение[411].
Офицер этот был Григоров, который после пошёл в монахи и во время монашества познакомился со мною, приезжая из своей Оптиной пустыни в Москву для издания разных назидательных книг, что он очень любил
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.