Книга пророка Амоса. Введение и комментарий - [80]
Блж. Феодорит объясняет этот стих только исторически: «Столько будет погибающих между жителями, говорит пророк, что в иных домах все живущие окажутся мертвыми, и соседи, или родные, пришедши из других домов, станут предавать погребению тела умерших, а потом доведываться и спрашивать друг у друга, нет ли еще кого непогребенного. Когда же находящиеся в домах скажут: нет, пойдут, говорит пророк, с удивлением, молча, советуя друг другу делать то же, потому что приговор сей изречен Богом всяческих»[663].
Запрет произносить имя Господне (יהרה) – это запрет молиться, считает Юнгеров[664]. Отечественный автор размышляет над словами пророка: «Пророк Амос устами погребальщика… запрещает призывать имя Господне и на молитве сосредоточивать внимание. Нет, и молитва тогда не нужна будет, а одно гробовое молчание. Тем более неуместен будет столь обычный на востоке и любимый у евреев громкий уличный плач над покойниками: он допускается, по предыдущему стиху, только внутри домов. Погребение, как позднее поясняет Амос, будет совершаемо молча (8:3)»[665]. Думаю, этот запрет мог быть вызван и страхом перед врагами, разрушившими и оккупировавшими город. Захватчики вполне могли запретить выжившим молиться своему Богу и вообще упоминать Его имя.
…поразит большие дома расселииами, а малые дома трещинами. Таргум стремится привязать эти слова к конкретным историческим событиям и помому пересказывает их так: разрушит большое царство (מלכו מלכא רבא) сильным ударом (מחא רבא), а малое царство (מלכו זעירא) – слабым ударом (מחא חלשא), подразумевая, видимо, под «большим царством» Израиль, а под «малым царством» Иудею[666].
Для прп. Ефрема дом великий (у него ед. число, как и в LXX) – это «высокий дом, которым гордился Израиль». Возможно, сирийский отец намекает на Иерусалимский храм. Под домом малым он понимает «Расина[667] – Дамаск, потому что отведет их в плен»[668]. Толкование Ефрема выглядит туманней и загадочней самого толкуемого им текста. Объяснения блж. Феодорита и свт. Кирилла, напротив, совершенно ясны: «Одинаково будет низлагать как живущих в нищете, так и сильных», – комментирует этот стих Феодорит[669]. «Домом великим и домом малым, вероятно, называет Ефрема и Иуду. Ефрем многолюден, потому что заключал в себе десять колен, потому он и дом великий, а Иуда – меньший, потому что состоял из двух… И дом Ефремов, или Израиль, подвергнулся совершенному пленению и неисцельному бедствию войны, и Иуда потерпел это отчасти и как бы в виде малых трещин»[670], – поясняет Кирилл. Как видим, у Феодорита речь идет лишь о северном, Израильском царстве, тогда как мнение Кирилла (и, возможно, Ефрема) согласуется с Таргумом, с его двумя царствами.
…расселинами… ־סיסי), согласно современным словарям и переводам, означает «руины», «развалины» (ед. число: רסיס), что вполне соответствует пониманию блаж. Иеронима, отраженному в Вульгате: ruina. По всей видимости, это слово – hapax legomenon, то есть встречается в МТ лишь единожды. Идентичное по написанию слово встречается, однако, еще и в Песн 5:2, но контекст («Голова моя вся покрыта росою, кудри – ночною влагою ([671](ךסיסי לילה») заставляет думать, что это, скорее всего, омонимы.
Безумное «правосудие»
Оба вопроса риторичны. Конечно же, кони не бегают по скалам, как невозможно и превратить скалу в пашню. Для езды по горам конь непригоден, по скалистым крутым горам ездят на ослах, а не на конях. Попытки скакать по скалам на конях и попытки распахивать скалы волами – абсурдны и могли бы свидетельствовать лишь о безумии тех, кто их предпримет. Извращать правосудие – такое же безумие: правосудие в таком случае перестает быть правосудием и становится своей противоположностью – беззаконием, а его вершители – мерзавцами[672].
.. .можно ли распахивать ее волами?1ХХ: εί παρασιωπήσονται έν θηλείαις, разве умолкнут в женщинах?. Церковнославянский перевод следует LXX: аще умолкнут в женстем полу? Такая разница с МТ объясняется, видимо, тем, что корень חרש может иметь не только основное значение «пахать», но и «быть глухонемым», «быть безмолвным». В таком значении он использован, например в Пс. 27[28]:1; 34[35]:22. Видимо, это омонимы.
Откуда взялось έν θηλείαις, непонятно. Может быть, текст, использованный LXX, в этом месте отличался от того, которым пользовались масореты. Вопрос в LXX тоже звучит риторично: действительно, кто заставит женщин замолчать? Недаром в народе шутят: если женщина молчит, значит она или обиделась, или спит. Блж. Феодорит, объясняющий LXX, понимает это место так, что кони не могут удержаться и ржут, оказавшись рядом с кобылицами: «Как кони ржут, увидев кобылиц, так враги с полною охотою совершат нашествие свое на вас»
