Клубника на десерт - [35]

Он поцеловал меня в живот, и его мягкие пальцы сомкнулись вокруг моего твердеющего члена.

– Точно, – ответил он, глядя на меня снизу вверх с жаром во взгляде, от которого у меня слабели колени.

Я толкнул его на постель. Раскрыл полотенце, обнажая его эрекцию, чтобы тоже иметь возможность ласкать его, и поцеловал его в шею.

Его волосы были еще влажными после душа.

– Но ты такой чистый, – промолвил я, начиная о него тереться. – Не боишься испачкаться?

Он рассмеялся и обхватил мои бедра ногами.

– Говоря по правде, мне даже не терпится. – Он оттолкнул мою руку от своей эрекции, и я почувствовал, как его член скользит с моим рядом. Обернув нас обоих своей тонкой ладонью, он начал ласкать нас. – Поцелуй меня снова, – попросил он тихо, обвивая второй рукой мою шею.

Меня не нужно было упрашивать. Я нежно прикусил его нижнюю губу, и в ответ он застонал. Мне нравились его стоны – поначалу тихие, они становились все громче, все настойчивее к концу и всегда меня возбуждали. Слушать его прерывистые вскрики было одним из моих любимейших занятий во время секса. Его мягкая рука по-прежнему двигалась между нами, и пока я раздумывал, чего мне хочется сильнее – остановить его, чтобы взять смазку и презерватив, или позволить ему закончить все таким способом, – зазвонил телефон.

– Черт! – выругался я, и его рука остановилась.

– Ты ведь не собираешься отвечать, правда?

– Придется. – Я попытался высвободиться, но не смог. По-прежнему крепко сжимая мои бедра ногами, он, по-видимому, не был склонен меня отпускать. – Это или клиент, или мой босс.

– Окей, солнце. – Он порочно мне ухмыльнулся. Но не отпустил меня. Пытаясь встать, я добился только того, что немного протащил его по кровати, а он, по-прежнему ухмыляясь, завел руки назад и, ухватившись за спинку, вынудил меня остановиться.

Телефон зазвонил снова.

– Ты должен отпустить меня, – сказал я, хотя невозможно было не улыбнуться тому, как насмешливо смотрели на меня его глаза.

– Дорогой, ты обязан научить себя расслабляться. Ну что ужасного случится, если включится автоответчик? Перезвонишь через пару минут…

– Это займет дольше «пары минут», и ты это знаешь, – пошутил я, и он рассмеялся. Тем не менее его ноги разжались, и я наконец-то смог встать. Забрав телефон, я ушел в гостиную, чтобы не отвлекаться, глядя, как он лежит и ждет меня, обнаженный, в постели.

– Джонатан.

– Джонатан, это Маркус.

Внутри у меня все сжалось от дурного предчувствия. Маркус никогда не звонил с хорошими новостями. Однако я сделал над собой усилие и легким тоном поздоровался с ним.

– Доброе утро, Маркус.

– Сегодня ночью у Нгуена скончалась теща.

– Печально слышать, – сказал я, хотя едва знал его. Пускай это было эгоистично, но я не понимал, какое отношение смерть матери жены Нгуена имеет ко мне.

– В понедельник он должен был уезжать в Сан-Диего, но теперь им с женой придется лететь в Майами. Нужно, чтобы ты прикрыл его.

Черт. Я закрыл глаза. Сосчитал до пяти. Начал считать еще раз.

– Джон? – прервал меня Маркус. – Ты там?

– Да, сэр. Дело в том, что перед Рождеством вы обещали, что до конца месяца у меня не будет командировок, и я очень рассчитывал на это время, чтобы…

– Джонатан, мне жаль, если для тебя это неудобно, но я действительно хочу, чтобы ты взял его дела на себя. Все подробности я сброшу тебе на почту. Вылет в понедельник.

– Меня некому заменить?

– Я хочу, чтобы это был ты.

Я испустил вздох, уже не заботясь о том, что он меня слышит.

– На сколько? – спросил я.

– Максимум на две недели. Возможно, меньше.

Две недели. Я не видел Коула со Дня благодарения. Полтора месяца врозь, еще одна ночь вместе – и я снова уеду. Но что я мог сделать?

– Хорошо, сэр. Я со всем разберусь.

– Спасибо, Джонатан. Хороших выходных.

С тяжелым сердцем я положил трубку. Я не хотел никуда ехать. Сильнее, чем когда бы то ни было, мне хотелось остаться дома. С Коулом. Теперь, когда я знал, что завтра нам вновь предстоит расстаться, моя радость от выходных потускнела.

– Ну? – спросил он насмешливо, когда я вернулся в спальню. – Надеюсь, оно того стоило.

– Определенно нет. У одного из моих коллег умерла родственница, – ответил я, ложась рядом с ним на спину. – Мне придется на неделю прикрыть его.

– И что это значит, солнце?

– Это значит, что в понедельник я уезжаю в Сан-Диего.

– Прелесть, я же только-только вернулся!

– Я знаю, – проговорил я. – Прости. – Он должен был слышать, насколько искренне я сожалею.

Он помолчал немного, а потом вдруг сел. Устроился верхом у меня на бедрах и сверху вниз заглянул мне в лицо.

– Почему именно ты, солнце? Неужели всех ваших старших менеджеров по связям с клиентами, – упоминая мою должность, он всегда использовал насмешливый тон, – вот так по щелчку отправляют из города?

– И да, и нет. Время от времени такое бывает со всеми, хотя со мной, наверное, чаще всех.

– И почему же?

– Потому что большинство остальных ребят женаты, и у них есть семьи.

– То есть, твое личное время менее ценно единственно из-за твоего образа жизни?

– Ну… – Я даже не знал, что ответить, поскольку никогда не рассматривал ситуацию под таким углом.

– И эта поездка… солнце, он ведь даже не твой клиент, верно?