Полет длился шесть часов. Шесть часов размышлений о том, чем все может закончиться.
В своей жизни я совершил множество перелетов – наверное, больше, чем смогу сосчитать, – но, помимо этого, лишь один из них вверг меня в состояние равнозначной тревоги. Тот полет завершился тем, что я добровольно выпрыгнул из совершенно исправного самолета, зная, что меня ожидает одно из двух. Либо я испытаю самые острые, самые волнующие ощущения в жизни – либо разобьюсь в лепешку о землю.
Сегодня я чувствовал почти то же самое.
Каждая минута была экзаменом на выдержку. Во время регистрации на рейс мое сердце гулко заколотилось. Пока я искал свое место, у меня вспотели ладони. На взлете я едва не задохнулся – ибо с этого момента стало нельзя повернуть назад. Стюардесса выдала мне пакетик крендельков (поскольку орешки были теперь запрещены) и крошечный стаканчик спрайта со льдом, тогда как на самом деле мне нужен был валиум, но я сомневался, что в ее маленькой расшатанной тележке он есть.
Все решения, которые я когда-либо принимал, привели меня сюда, на борт этого самолета.
Все, чего я хотел в жизни, находилось на другом конце этого невероятно пугающего путешествия через всю страну. Что, если оно закончится плохо?
Наконец мы начали снижаться, и я не мог ничего поделать ни со своими трясущимися руками, ни с трепетом, который, точно какой-то паразит, разрастался в моей груди. Страх был настолько всеобъемлющим, что меня, наверное, парализовало бы, если бы не одна простая вещь: за страхом находилось нечто сильнее. Нечто чистое. Нечто, понуждающее меня двигаться вперед.
Это была надежда.
11 апреля
От Коула Джареду
Привет, сладость! Было приятно получить от тебя весточку, пусть даже такую чудовищно короткую, как этот емейл. Милый, тому, что случается в Вегасе, вовсе необязательно там оставаться. Разве от тебя убудет, если ты поделишься со мной парой пикантных деталей?
Значит, ты полагаешь, мне стоит пересечься с этим Джонатаном. Насчет симпатичности поверю тебе на слово. В конце концов, ты изумительно разбираешься в мужчинах, хотя этот большой злобный коп, с которым ты сейчас, не совсем в моем вкусе. Если я «не тот, кто встречается с его бывшим»? Ты меня дичайше заинтриговал. Подозреваю, за этим таинственным заявлением кроется неплохая история.
Жаль, что ты никогда не любил посплетничать (серьезно, сладость, поработай над собой в этом плане). Я пробуду в Нью-Йорке еще несколько дней, но когда вернусь домой, то, быть может, и позвоню ему. Бог знает, почему, но в Финиксе в последнее время ужасная засуха – и, лапа, я говорю не о погоде!
***
Полет из Лос-Анджелеса в Финикс длился около часа. И на этот час у меня появился совершенно законный повод отключить свой сотовый телефон.
Что можно сказать о моей работе, если самой приятной ее частью были перелеты на самолете?
Всю прошлую неделю я провел в Лос-Анджелесе, помогая нашему новому клиенту-отелю переводить бухгалтерию на программное обеспечение, которое поставляла наша компания. На следующей неделе мне предстояло заниматься тем же самым, но с другим клиентом и в Вегасе.
Помимо Лос-Анджелеса, Вегаса и Финикса, я метался еще между шестью клиентами, и все они имели склонность звонить мне в любое время суток.
Как и мой босс.
Звонки начинались в шесть утра, а заканчивались обычно не раньше десяти вечера.
Хотя мой простенький сотовый вряд ли представлял реальную угрозу для современного авиационного оборудования, я был счастлив подчиниться правилам и на время полета выключить телефон. Но как только мы приземлились в Финиксе, моя передышка закончилась. Шагая к выдаче багажа, я включил телефон, и он мгновенно оповестил меня о четырех голосовых сообщениях. Четыре сообщения за один час?
Я подавил всплеск раздражения. Еще год-два, и можно будет претендовать на повышение. Такова была моя цель, и я старался о ней не забывать.
Как бы то ни было, четыре новых сообщения явно указывали на то, что моя рабочая неделя, пусть пятница и близилась к вечеру, закончится еще не скоро.
Не успел я прослушать первое сообщение до конца, как телефон зазвонил. Черт. Началось.
– Джонатан.
– Джонатан! Где, черт возьми, тебя носит? – Это был Маркус Барри, мой босс.
– Я в аэропорту. Что-то случилось?
– Та женщина из «Клифтон Инн» битый час пытается до тебя дозвониться. – Я вышел из «Клифтон Инн» всего четыре часа назад. Что срочного могло произойти за столь короткое время?
– Я был в самолете, – ответил я, стараясь не дать ему услышать свое расстройство.
Он испустил вздох.
– В общем, она выносит нам мозг. Ей нужны ответы немедленно.
– Я перезвоню ей прямо сейчас.
– Хорошо, – сказал он и, даже не попрощавшись, повесил трубку.
Я дошел до багажной карусели и, убедившись, что моей сумки на конвейере еще нет, набрал Сару, главного бухгалтера «Клифтон Инн». Звонок сразу перешел на автоответчик. Я оставил ей сообщение о том, что я в Финиксе, и попросил перезвонить. Не успел я отключиться, как телефон опять зажужжал.
