Киномелодрама. Фильм ужасов - [64]
Как и в «М», в «Мабузе» налицо все элементы детективной истории. Полицейский комиссар Ломан идет по следу банды фальшивомонетчиков и только в конце раскрывает тайну. Есть здесь чудовищные преступления, в огромной дозе присутствует suspense — напряжение, все время идет игра с опасностью, резкие повороты интриги. Но фильм Ланга далек от схемы классического детектива-шарады, главное здесь не следственный процесс, не напряжение ума, пытающегося разгадать загадку, не борьба с абстрактным злом, а воссоздание подлинной атмосферы последних «догитлеровских дней» в Германии, первая попытка показать подлинное лицо фашизма, механизм тирании деспотизма, сокрушающий все на пути к власти. Естественно, фильм не дождался премьеры, был запрещен Геббельсом и никогда не показывался в третьем рейхе.
В клинике психиатра доктора Баума находился сошедший с ума доктор Мабузе. Днем и ночью он заполнял бумагу проектами уничтожения железных дорог, химических заводов, планами искусственных экономических кризисов, актов массовых убийств. Его сочинения — «учебники преступлений и уничтожений» (Зигфрид Кракауэр). Цель Мабузе — ввергнуть людей в состояние ужаса, паники, хаоса, достичь такого уровня террора, когда человек перестает ощущать себя человеком и становится похожим на загнанное, дрожащее от страха животное.
Доктор Баум проникается идеями Мабузе, он видит свою миссию в воплощении идей безумца, в реализации его «гениальных» замыслов. Баум ведет двойную жизнь — продолжает руководить психиатрической клиникой и поставляет идеи банде преступников. Постепенно ему начинает казаться, что от умершего «титана преступлений» к нему перешла эстафета его планов покорения мира. Баум постепенно идентифицирует себя с Мабузе, все больше и больше погружается в безумие, все настойчивей испытывает садистскую жажду уничтожения.
Один из участников банды, Том Кент, со своей возлюбленной делает попытку вырваться из рук Баума. Баум хочет уничтожить отступников, но подоспевший вовремя комиссар Ломан спасает их. В конце Ломан разоблачает Баума.
«Завещание» — звуковой фильм. Как и в «М», Фриц Ланг не просто вводит звучащее слово, диалог, шумы, но и добивается их драматургической действенности. Особенно эффектно здесь разработана шумовая партитура. В подпольной типографии, где печатают фальшивые деньги, все время стоит адский шум. Грохот машин, скрежет и стук заглушают голоса людей, создают впечатление надвигающейся, неотвратимой угрозы. Именно этот всепоглощающий механический шум уже в самом начале рождает у зрителя чувство страха, оглушает его, приводит в нервно-возбужденное состояние. «Завещание» нарочито громкий фильм. Музыка здесь всегда звучит в полную силу, люди разговаривают чрезвычайно громко. Лотта Эйснер так описывает финал фильма, в котором «звук образует искусно инструментованную симфонию, точно сообразующуюся с движением и игрой света»:
«С треском пламени горящего газа смешивается вой сирен, потом добавляется звон пожарных машин, глухой шум падающих фабричных труб, пыхтение локомотива и тарахтение мотоцикла. В придачу ко всему какой-то автомобиль гудит на полную мощность. И на фоне всех этих шумов начинается дикая погоня»[36].
Фриц Ланг и Фриц Арно Вагнер создали произведение фантастическое и реальное одновременно. Реальными были социальные типы, причины и следствия безработицы и преступности, атмосфера психического и экономического напряжения Германии самых последних предгитлеровских лет. Как оказалось совсем скоро, реальной была угроза фашизма, идея тотального порабощения человека из маниакальной мечты становилась кошмарной действительностью.
«Завещание доктора Мабузе», — писал Кракауэр, — фильм антигитлеровский, он раскрывал огромную власть гитлеризма над недостаточно вооруженным против него сознанием…»
Фриц Ланг вскоре эмигрировал в Америку, а последний немецкий фильм его дошел до зрителя далеко не сразу. В Нью-Йорке премьера его состоялась только в 1943 году.
Идеи доктора Мабузе бурно реализовывались фашизмом. Диктатура безграничной власти, безнаказанность зла, всеобщий страх стали повседневностью гитлеризма. Философия Мабузе в конечном счете сводилась к тому, что только страх может питать тиранию. Это чувство сковывает волю людей и создает условия для процветания деспотической власти.
Немецкий экран периода фашизма ничего не взял от предшествующего периода. Кинематограф занялся прямой пропагандой гитлеровских идей, он с ненавистью относился к мистике и метафизике экспрессионизма, проповедовал «декоративный реализм», создавая помпезные и лживые оды новому порядку и его вождям. Экран льстил простому немцу, доказывая ему его «историческую миссию», и все больше развращал его сознание идеей рабского послушания, безоговорочного выполнения долга. Были пущены в оборот мифы и легенды, приспособленные к концепции избранничества нации, воспевались как древние, так и новые подвиги «прекрасного арийца».
Фильмы страха сошли с экрана, они уступили место кошмарам подлинным. Вампиры, привидения, монстры выглядели детской забавой. Страшная действительность вытеснила их.
ДЬЯВОЛЬСКИЙ ЭКРАН
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.