Киевские митрополиты между Русью и Ордой (вторая половина XIII в.) - [32]
Осенью 1246 г. с политической сцены сошли две крупнейшие политические личности эпохи, Михаил Черниговский[357] и Ярослав Всеволодович[358], до самой своей смерти остававшиеся личными врагами и конкурентами[359]. В итоге, по воле монголов, в 1249 году «Киев и всю русскую землю» получил Александр Ярославич, а Владимирская земля была отдана младшему брату Александра, Андрею Ярославичу[360]. Киев лежал в руинах, а реальный центр с властными и экономическими ресурсами, Владимир, оказался в руках Андрея[361]. Скорее всего такой выбор монголов имел целью ослабить набиравшего политический вес и силы Александра, породить между братьями раздор и усобицу.
Даниил Галицкий, в свою очередь, быстро разобрался в новом перераспределении сил и ресурсов. Он и прежде уклонялся от конфликтов с династией Владимирских князей. Теперь же Даниил действовал еще более осторожно. Предупреждая возможные конфликты с Ярославичами, он решил породниться с Андреем, наследником убитого Ярослава, и пожелал выдать свою дочь замуж за нового великого владимирского князя. С этой целью и была организована первая поездка Кирилла[362]. Путешествие стало своеобразной дипломатической миссией, призванной примирить Даниила с усиливающими свои позиции Ярославичами. К тому же митрополиту было доверено сопроводить невесту к ее жениху.
Однако Кирилл не был безвольной марионеткой. Задуманное предприятие несло для первоиерарха свои выгоды. Перед архипастырем открывалась реальная возможность утвердить личный авторитет перед лицом нового великого владимирского князя и не допустить возможного возникновения церковной автономии северо-восточных княжеств. По сути, Кирилл не менее искавшего мира Даниила, был заинтересован в восстановлении собственного контроля над местными епископиями, чувствовавшими себя крайне независимо за спинами могущественных Ярославичей.
Брат Андрея, Александр Ярославич, также имел свои виды на знакомство и установление связей и отношений с Кириллом. Как показали дальнейшие события, оказавшись в Новгороде, Александр нуждался в поддержке со стороны митрополита. Встрече Александра и Кирилла благоприятствовали трагические обстоятельства. В 1249 году крайне удачно и своевременно умер архиепископ Спиридон. Наиболее вероятно, именно Александру принадлежала идея пригласить Кирилла в Новгород для возведения нового новгородского архиепископа не в Киеве, а в древней новгородской Софии. Данное событие оказывалось одинаково выгодным как для самого старшего Ярославича, так и для нового митрополита, восстанавливавшего свою власть над крупнейшей древнерусской кафедрой на берегах Волхова[363]. Примечательно, что в Новгород Кирилл прибыл с Ростовским епископом Кириллом. Это означает, что власть митрополита над кафедрой новой столицы и важнейшим политическим центром Руси была восстановлена. И это был несомненный успех. Что касается новгородцев, то ранее они избирали своего архиепископа без участия представителей высшей иерархии Киева. И прежним митрополитам только оставалось утвердить решение новгородцев и совершить хиротонию нового архиерея. Однако в рассматриваемом случае роль митрополита существенно возрастала, а совершаемое посвящение своей беспрецедентностью приобретало небывалую значимость, возвышая, в глазах современников, как самого Кирилла, так и пригласившего его Александра[364]. Отбывая в поездку человеком зависимым и ослабленным, Кирилл завершал ее как полноправный митрополит. Причины успеха могли объясняться тремя обстоятельствами: проявлением уважения к новгородцам, выразившимся в рукоположении их архиепископа; наличием достаточного политического и дипломатического опыта, накопленного в бытность службы при князе Данииле; неподдельной архипастырской искренностью, с какой действовал митрополит.
В 1252 году по велению Батыя Александр получил права над Северо-Восточной Русью[365]. Возникшие перемены объяснялись политическими интригами, как в самом Каракоруме, так и в Сарае[366]. Действия Неврюевой рати[367], имевшие целью наказание Андрея, предвосхитили триумфальное возвращение Александра в Северо-Восточную Русь во Владимир и его утверждение на «столѣ ѫца εго Æрослава»[368].
Положение Александра в княжеской иерархии изменилось. Падение Андрея Ярославича, вероятно, было предопределено поступками старшего брата. Очевидно, Андрей Ярославич либо не смог гарантировать и обеспечить сбор выхода, либо (и) вел политическую игру против монголов. На это указывают, во-первых, брак с дочерью Данила, который до своей смерти пытался найти помощь в Западной Европе, и, во-вторых, бегство Андрея от Неврюевой рати в шведскую землю[369].
В свою очередь события, происходившие в Западной Европе, также повлияли на последовавший ход событий. Ранее упоминаемое выступление «архиепископа Руссии» Петра на Лионском соборе 1245 года по своей сути стало одним из свидетельств, способствовавших формированию у европейцев крайне негативного образа монголов. Возглавлявший собор Папа Иннокентий IV не был против предоставления помощи на борьбу с монголами и, возможно, видел в ней личные выгоды, предлагая помощь своих военно-монашеских орденов на выгодных для него условиях. Собственно, и поездка Плано Карпини в Каракорум объяснялась желанием европейцев предупредить нависшую над ними угрозу со стороны степной империи.
Книга посвящена одной из самых драматических страниц русской истории — «Смутному времени», противоборству различных групп служилых людей, и прежде всего казачества и дворянства. Исследуются организация и требования казаков, ход крупнейших казацких выступлений, политика правительства по отношению к казачеству, формируется новая концепция «Смуты». Для специалистов-историков и широкого круга читателей.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.