Казино для святых - [70]
Но — в качестве кого используют? Агента, засланного казачка?
Или, того хуже, обманутого генеральскими посулами болвана, который кинется валить Ставицкого, раскачает ситуацию, переключит на себя внимание… да и гнев директора, а Свечин тем временем потихоньку загонит всех в один угол и подомнёт под себя компанию. Или прикончит.
А «казачки» у генерала и без него, Гонеева, имеются.
Кто-то ведь «сливает» генералу информацию обо всех отгрузках, перемещениях аппаратов и даже, похоже, контрактах и планируемых поставках.
Ведь не он же, Илья Петрович, это делает!
И не ставит его в известность Свечин о делах своей агентуры, внедрённой в компанию.
Стало быть, использует втёмную.
«Не стоит, не стоит мне идти у него на поводу. Вон, поймали жулика в зале, который у обэповцев штатным провокатором подрабатывает. Ну, может, ещё пару раз его менты и отмажут. А потом ведь сами и посадят! Что, такому вот дураку уподобляться? Сделать работу для Свечина, а потом остаться у разбитого корыта? Нет, Павел! Не дождёшься!»
Зазвенел телефон.
Гонеев взял трубку и услышал голос охранника, дежурившего на этаже, где был расположен кабинет Ставицкого.
— Генеральный спускается вниз.
— Хорошо, — ответил Гонеев.
Да, всё-таки охранники у него… Молодцы, одним словом!
Гонеев быстро набросил пиджак. Выключил светильник.
Вышел из кабинета, закрыл дверь. Повернул ключ. Подёргал ручку, убедился, что замок сработал исправно — и быстрым шагом, едва не переходя на бег, пошёл к лестнице, что вела к выходу на парковку.
На миг он только остановился, чтобы прочитать подсвеченную зелёным светом табличку «Выход», что закреплена была на стене перед выходом на лестничную клетку.
«Воистину так», — подумал Гонеев.
Он едва успел застать Ставицкого, перехватить на парковке.
Директор стоял у машины и разговаривал с кем-то по мобильному телефону.
Водитель, прогревая двигатель, сидел за рулём, и, скосив глаза, посматривал время от времени неодобрительно на стоявшего к нему спиной шефа, словно мысленным усилием пытаясь заставить его закончить поскорее беседу и отправиться, наконец, в путь по забитой под завязку автомобильными пробками вечерней Москве.
Завидев подбегающего к машине, запыхавшегося Гонеева, водитель быстро опустил глаза и пробормотал что-то, похожее на ругательство.
«Потерпи, голубчик, потерпи, — со злорадством подумал Илья Петрович. — Ты и так как сыр в масле катаешься. Полдня в приёмной сидишь с газеткой, да чаи гоняешь. А я и утром, и вечером кручусь как волчок. И ночью иногда… Так что подожди, родной, немного».
Дождавшись окончания разговора, Гонеев подошёл к Ставицкому и, откашлявшись, сказал негромко:
— Добрый вечер, Николай Романович.
— Добрый, — бросил директор, открывая дверь машины.
— Вопрос один, — поспешно добавил Гонеев, боясь упустить начальство.
Другого бы сотрудника, пусть даже и из числа топ-менеджеров, Ставицкий слушать бы не стал, а отправил бы со всеми вопросами… ну, скажем, в приёмную, и предложил бы оставить на столе у секретаря служебную записку или перезвонить завтра утром.
Но Гонеев, освободитель задержанного груза, был, как-никак, герой дня и заслуженный защитник интересов компании.
К тому же директор шестым или ещё каким-то по счёту, натренированным за долгие годы ведения бизнеса, чувством ощутил незримые колебания биополя, волны тревоги и неуверенности, исходившие от почтительно замершего за спиной в полупоклоне заместителя по вопросам безопасности.
Оттого Ставицкий решительно захлопнул дверь и повернулся к Илье Петровичу.
— Слушаю, — буркнул директор с подчёркнутым недовольством.
Гонеев огляделся по сторонам (жест совершенно излишний, поскольку на пустой парковке никого, кроме них, не было, но подчёркивающий, тем не менее, особую конфиденциальность разговора), и непривычно быстро для себя, потому путано и довольно невнятно, начал говорить о своей встрече с генералом, об угрозах в адрес компании, услышанных им от Свечина, и о тех атаках на бизнес, что запланированы милицейской братией и непременно будут осуществлены, если…
— …Вам бы с Павлом… со Свечиным встретиться надо, — закончил Гонеев и перевёл дыхание.
О предложении генерала свалить руководство компании и «подняться по деньгам» Гонеев, естественно, благоразумно умолчал.
— К чему это? — недоумённо спросил Ставицкий. — Зачем ты мне вообще всё это рассказываешь? Да ещё на ночь глядя… Иди вон, детям своим страшилки расскажи. Они, может, оценят.
Гонеев посмотрел на директора (а во время своего монолога он и глаз поднять не смел, отчего рассматривал внимательно лишь носки собственных и директорских ботинок), и едва не отпрянул в испуге.
Глаза Ставицкого потемнели, губы дрожали и кривились от ярости, а лицо побелело едва ли не смертного мела, так что на коже щёк проступили тонкие, синие прожилки.
«Этак его удар хватит!» — с беспокойством подумал Гонеев.
И, перехватив взгляд директора, понял Илья Петрович, что директор не просто с гневом смотрит на него, а ещё и с какой-то гадливостью, как смотрят на подобравшуюся тихой сапой к ногам, готовую с усыпляющей доверчивость прижаться к брюкам, тихую и в то же время чрезмерно самоуверенную, и потому особенно отвратительную подвальную крысу.
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Деньги можно делать не только из воздуха, но и из… В общем, история предприимчивого парня и одной весьма необычной реликвии.
События повести не придуманы. Судьба главного героя — Федора Завьялова — это реальная жизнь многих тысяч молодых людей, преступивших закон и отбывающих за это наказание, освобожденных из мест лишения свободы и ищущих свое место в жизни. Для широкого круга читателей.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
Если есть в криминальном мире легендарные личности, то Хельдур Лухтер безусловно входит в топ-10. Точнее, входил: он, главный герой этой книги (а по сути, ее соавтор, рассказавший журналисту Александру Баринову свою авантюрную историю), скончался за несколько месяцев до выхода ее в свет. Главное «дело» его жизни (несколько предыдущих отсидок по мелочам не в счет) — организация на территории России и Эстонии промышленного производства наркотиков. С 1998 по 2008 год он, дрейфуя между Россией, Украиной, Эстонией, Таиландом, Китаем, Лаосом, буквально завалил Европу амфетамином и экстази.
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?