Кайзеры - [150]

Такой взгляд на явления внешней и внутренней политики, которому явно недостает гибкости, и несколько легкомысленная уверенность в собственных силах являются порождением того впечатления, которое произвели на молодого императора успехи политики Шварценберга. Этот образ мыслей наиболее ярко проявился в действиях группы эмиссаров в Османской империи. Возглавлял ее Брук, верховный представитель императора при дворе Высокой Порты, кроме него в эту группу входили генерал-квартирмейстер Хес, возглавлявший австрийское наступление на востоке, и граф Коропини, командовавший войсками, занявшими впоследствии Дунайские княжества. Эта группа полагала, что Австрия, как лидер прочного союза с Пруссией и прочими государствами Германии, может противопоставить себя не только России, но и западным державам в качестве мощной и суверенной третьей силы, продиктовать выгодные ей условия мира и закрепить свое силовое и экономическое присутствие в Дунайских княжествах.

Такая политика была безусловно по сердцу императору, но Брук и его друзья исходили, во всяком случае, в части центральноевропейских и германских ее предпосылок, из ошибочных предположений. При этом постоянная критика официальной политики Австрии уходила в пустоту. В действительности же курс, предложенный министром иностранных дел Буолем и с некоторыми поправками одобренный императором, заключался в том, чтобы так же решительно увеличить политический вес Австрии, но прийти к этому результату путем более сложной игры, в которой бы учитывались как интересы воюющих сторон, так и интересы государств Германии. В конечном итоге предполагалось достичь сразу нескольких целей. Однако выяснилось, что даже в рамках традиционной для Европы «концертной» дипломатии сил Австрии недостаточно для того, чтобы занять ключевую позицию и оттуда дирижировать заключением выгодного для нее мира, одновременно укрепив свои позиции на востоке, в Германии и в Италии. Не став ведущими, Франц Иосиф и Буоль все больше превращались в ведомых и, в конечном итоге, стали жертвой более сильных держав. Однако из этого урока не были сделаны правильные выводы.

Вплоть до объявления Францией и Англией войны России в марте 1854 года Франц Иосиф и Буоль, как кстати и Пруссия, находились под массированным давлением со стороны России, пытавшейся втянуть их в конфликт на своей стороне, и предпринимали напрасные попытки выступить в роли посредников между конфликтующими сторонами. Воля западных союзников к войне оказалась непреклонной и они нашли эффективные средства давления на Австрию, хотя акценты в позициях Англии и Франции несколько различались между собой. В конечном итоге под угрозой опасных планов западных союзников, угрожавших дестабилизацией обстановки в Европе и, в особенности, в Италии, Австрия была вынуждена с некоторыми оговорками сделать выбор в пользу Англии и Франции. Теперь позиция австрийской дипломатии была такова: ограничение военных целей западных союзников, сдерживание России на востоке и склонение ее к миру, усиление позиции Австрии в Германии и Европе за счет передачи ей как мандатарию Европы русского протектората над Молдавией, Валахией и Сербией, сохранение при содействии западных союзников status quo в Италии. И, наконец, западные союзники должны были предпринять демарши во Франкфурте и Берлине, пригрозив Пруссии и прочим немецким государствам, что те останутся в изоляции, если не примут тот же курс, и, таким образом, не окажутся в кильватере австрийской политики. В этом случае произойдет отождествление интересов Австрии и Германии на европейской арене и Австрия получит полноценное право голоса в Европе. Таким образом, предстояло явочным порядком добиться того, чего тщетно пытался достичь Шварценберг конституционно-правовым путем — создание опоры на потенциал всей Германии и таким образом должен был резко возрасти престиж Австрии на европейской политической арене.

В этом расчете Буоля предусматривалось создание определенной системы связей между западными союзниками и Германией. Для политического мышления Франца Иосифа характерен тот факт, что сначала он, следуя рекомендациям своих военных советников, придержал Буоля от реализации этого равновесного плана и попытался вначале заручиться союзом с Пруссией. Этот шаг позволил бы решить сложную проблему обеспечения безопасности в Центральной Европе и проведения согласованной политики в этом регионе, что смыкалось с проблемой соперничества двух держав на германской арене, которое усиливалось, начиная с 1851 года. Австрия, Пруссия и другие германские государства действительно имели общие оборонительные интересы, но они были не настолько значительными, чтобы оправдать безоговорочную поддержку новой восточной политики Австрии, чреватой риском войны с Россией. Кроме того, сложившаяся ситуация давала новые шансы на реализацию стремления Пруссии к самостоятельности и самореализации. К этому моменту консервативное руководство Пруссии наконец вышло из стадии борьбы мнений и выборе курса, которая возникла в связи с новым обострением германского вопроса и перспективой вмешательства западных держав, сформулировало концепцию независимого «суверенного нейтралитета» и начало прощупывать почву для сближения с Россией. Третья Германия также консолидировалась, опасаясь разрыва связей с Россией, которая была важным гарантом консервативного существования этих государств.