В десять лет в классе появился высокий человек в богатых одеждах.
— Элле Немерос, — уважительно представила его наставница ненья Герия, — научит вас подниматься туда, куда лестницами идти слишком долго.
И склонилась в ритуальном поклоне, сплетая пальцы в знаке неллет, охраняющем от ошибок и зла. Класс встал, повторяя поклон и так же сплетая пальцы.
Элле Немерос оглядел два десятка голов — стриженых мальчишеских и девичьих — с туго убранными назад волосами. Кивнул, благодаря за уважение и добрые пожелания.
— Сначала вы получите доступ к наружной спирали. Это не так быстро, как подъемник, но без внешней лестницы вы ничего не сумеете. Ненья Герия, постройте детей и выведите их к западному крылу.
Неллет вздохнула, рука дрогнула в ладонях, Даэд нагнулся ниже, надеясь услышать слова. Но принцесса спала, как и положено принцессе в первую ночь своей очередной весны.
К чему перебирать воспоминания, в которых ее еще нет? А разве нет? С рождения и все детство Даэд повторял славословия Неллет, благодарности Неллет, клятвы Неллет в спорах с другими мальчишками. Ни разу не задумываясь, чем Неллет отличается от луны, солнца или стремительного урагана с северной пустоты.
Что такое Неллет, он задумался именно в тот день, когда элле Немерос распахнул круглую створку и вывел притихших детей на лестницу без перил, прилепленную к стене Башни. Это был запад. В облачную пустоту садилось огромное багровое солнце, небо над ним играло яростными оттенками алого, почти черного, золотого и прочерчивалось ветреными белыми прядями. Кто-то вскрикнул, разводя руки. Задние напирали изнутри, и тем, кто уже был снаружи, пришлось подниматься и спускаться на несколько ступеней, прилипая к стене всем телом, обмирая от ужаса. Мир воздуха оказался огромным. Огромнее игровых полей на детских витках Башни, огромнее бескрайних плантаций на витках продовольствия.
— Тише! — прикрикнул элле Немерос, а ветер сорвал возглас с губ, унес в пустоту, заполоскал свисающие рукава плаща, — как вы собираетесь предстать перед глазами спящей Неллет, если боитесь сделать шаг по ступенькам?
Ночью Даэд вышел из детской и прокрался в спальню родителей. Потянул край одеяла, обнажая локоть и плечо матери. Та, мгновенно проснувшись, села, поправляя рубашку.
— Ненья… а где живет Неллет?
— Даэд? У тебя все хорошо?
У стены заворочался отец, сказал угрюмым, совсем не сонным голосом:
— Они вышли на лестницу. Сегодня. Ты забыла?
Мать ахнула, прижимая к себе голову Даэда. Покачала, гладя стриженые волосы.
— Как быстро ты растешь. Неллет спит, мой родной. На самом верху Башни.
— Спит? Утром она проснется, ненья? — уточнил Даэд, пораженный тем, что слово, которое так часто слетало и с его губ, оказалось чем-то реальным, — она живая?
— Конечно, живая. Нет, слава равновесию Башни, Неллет проснется еще нескоро. Иди спать.
— Элле Немерос сказал, мы предстанем перед глазами Неллет…
Мать села, спуская на теплый пол босые ноги. За ее спиной с досадой что-то пробормотал отец.
— Иди, мой маленький ичи, вам все расскажет элле Немерос, иди.
— Элле, — буркнул отец с насмешкой, — ну еще бы, эл-ле…
Даэд ушел, потому что в голосе матери явно звучал испуг. И возвращаясь, слышал, как в спальне мать что-то говорит отцу, пытаясь успокоить, а тот прерывает, бросая слова, полные горечи.
Новая жизнь Даэда сделалась похожей на пустотелую булку, какие выпекали на витках вкусной еды. Выкладывали на большие столы, а потом наполняли начинками: сладким кремом, ягодными вареньями, массой из вкуснейшего соленого картофеля. Все пустоты, оказалось, ждали своего часа и наполнения. Теперь, проговаривая привычные слова в разговорах и спорах, Даэд замолкал, мысленно ошеломленный. Клянусь великой Неллет, отстаивал свою правду, и думал — великая… Неллет… Слава снам спящей Неллет, говорила мама, радуясь подаркам за хорошую работу. И Даэд напряженно пытался представить, как она там? Спит на самом верху. И ее сон, получается, держит их жизни, держит саму Башню. Спрашивать родителей о Неллет не решался, с того единственного раза, когда начал было во время завтрака, обращаясь к матери, но отец резко оборвал вопрос, снова язвительно помянув их нового наставника:
— Куда нам, нижним, до умных разговоров. Все вам поведает элле Немерос.
Уважительное обращение к советнику опять прозвучало, как ругательство. Мама вздохнула и взглядом показала сыну, не нужно возражать.
Зато неожиданно кое-что поведали мальчику его братья. Двое родных — близнецы Коул и Лоэн, они были старше на два года. И Вест — временный приемный сын. С его родителями случилось что-то, о чем в семье не принято было болтать. Поднимаясь в классы по внутренней лестнице, Коул толкнул Лоэна локтем и тот заулыбался, глазами поощряя Даэда задать вопрос. Наверху слышались возгласы детей, которые торопились к началу занятий, но Коул остановился на маленькой площадке, бросил сумку на пол и присел на корточки, без нужды щелкая застежкой.
— Элле Немерос приходит к нам почти каждый день, — похвастался Лоэн, одергивая полотняную рубашку с вышивкой на рукавах, — мы учимся старому письму, потому что в покои Неллет нельзя приносить копиры и записывалки.
