Карты и сновидения - [8]

Она аккуратно сложила бумаги обратно в папку, туго затянула тесемки и отправила ее снова в шкаф. Оставила только цветной снимок и атлас. Унесла в спальню, сунула под кровать с той стороны, где спала. И, расчесав волосы, решила выйти перекусить в кафе, а то в холодильнике ничего, кроме йогуртов и пакета с виноградом.

Глава 3

Любовь носила имя Артур. Высокий, очень изящный, с темными вьющимися волосами, за которые его любовно поругивали учителя, но дальше укоров дело не шло. Всеобщий любимец, спортивный, отличник, обаяшка, балованный благополучными родителями. Он был в девятом, а Ирка в восьмом. Влюбилась, как та кошка, увидит и сразу ноги подгибаются, ладони потеют, а уши глохнут. Артур встречался с первой красавицей класса, ее тезкой, вернее, все называли ласково — Ириша. Иринка. Иринка Самойлова. И конечно, Ирке Грец ничего не светило, с ее приземистой полноватой фигурой, обыкновенными русыми волосами, которые она зашпиливала сбоку невидимкой, чтоб не падали на глаза.

Из-за Артура она изучила себя вдоль и поперек; оставаясь дома одна, раздевалась, медленно поворачиваясь перед старым трюмо, до боли в сердце пытаясь найти хоть какой-то изгиб или линию, которая могла бы сравниться с изящной фигурой Иринки. Но ничего, ни длина ног, ни плечи, ни форма рук. Конечно, уже существовал интернет, и тратя купленные карточки, Ирка часами листала странички сайтов с красотками и рекомендациями, как сделаться из утенка лебедем. Но к неяркой внешности был ей дан от природы трезвый ум, и скоро она с печалью разобралась, что советы на сайтах и в журналах чаще пусты и противоречат друг другу. Пока однажды не увидела у подруги глянцевый иностранный журнал, в котором рядом с накачанными парнями позировали мускулистые девушки, так же поигрывая бицепсами. Спортивные девушки ей не понравились. Но на одном небольшом снимке смотрела в камеру невероятной красоты молодая женщина, в красном купальнике с глубоким вырезом и туго затянутой талией. По всему фото стрелочки и циферки говорили о чем-то, даже не на английском, журнал оказался испанским. Ирка, пересняв фотоаппаратом лист, засела за перевод, мучая хромые интернетовские программы, записанные на пиратские диски. Чутье не подвело. Краткие указания ссылались на большую статью в том же журнале. Ее тоже пришлось перевести. И через месяц Ирка стала владелицей подробного руководства по шлифовке женской фигуры при помощи упражнений на тренажерах и со свободными весами.

Теперь в ее комнате, из которой так удачно уехал учиться старший брат, в углу поселились разборные гантели, блестела привинченная к стене шведская стенка, а под кроватью жила самодельная скамейка — доска, которую Ирка самолично обила кожзаменителем поверх ватина, выдранного из старого маминого пальто.

Любовь была так сильна, что Ирка занималась добросовестно и аккуратно, вела тетрадь, куда записывала измерения и свой вес, считала калории. Стараясь не впадать в отчаяние, внимательно осматривала себя в зеркале до и после тренировок. И читала по теме, все, что попадалось на глаза. Выписывала нужное, обдумывала, пробовала и проверяла. Она и не знала, что за год трудов практически создала свой собственный учебник, в котором найденные сведения и рекомендации перемежались с собственными наблюдениями и находками. Оказалось, система работает. Во всяком случае ее — Иркино молодое тело — благодарно отозвалось на правильный режим и верные нагрузки, на пробежки по утренним улицам и плавание в городском бассейне. И расцвело. Не само по себе, а так, как лепила его хозяйка, следя и прислушиваясь, внося поправки и посылая команды мышцам.

В конце зимы девятого класса Ирку вызвал к себе в каморку физрук — одышливый толстяк, бывший боксер, щеголяющий на уроках в мягчайших замшевых сапожках с яркими шнурками. Осмотрев стоящую перед ним девочку в черном спортивном купальнике, уставился в пристальные глаза, спросил:

— Куда ходишь, Грец? И давно? Мне почему не сказала?

Ирка пожала плечами, отмечая, как мышцы напряглись расслабились, передавая движение от одной к другой, и мысленно, как привыкла, называя каждую.

— Никуда не хожу, Евгений Васильевич.

— А врать нехорошо. Учителю особенно, — физрук расставил согнутые ноги, похлопал себя по коленям, потер их ладонями.

— Я дома занимаюсь. Зарядкой. И бассейн, ну вы знаете, я справку приносила.

— Угу. Угу, — маленькие глаза снова пустились в путешествие по Иркиному новому телу, а она отмечала теперь уже их небольшие шажки (грудная мышца, дельтовидная, бицепс, плечо, а, талия, бедро, икроножная…)

— Ладно, — Евгений Васильевич задышал тяжелее, как старый пес с лишним весом, — угу… так. От школы не хочешь на соревнования поехать? По плаванию?

— Нет. Я медленно плаваю.

— Да и х… фиг с ним, Грец. Думаешь, там кто хорошо плавает? Отчитаемся, и ладно. А пусть посмотрят, какие у нас спортсменки-красавицы растут.

Ирка хотела снова отказаться. Но тут Евгений Васильевич продолжил:

— Десятые нормально, там Шепелев, Клименко, Раевских, ну и девчата подобрались. Странникова и Бойко. А с девятыми проблема.

— Я поеду, — быстро сказала Ирка, приказывая мышцам держать ее в равновесии, не шататься и не падать, не подгибать коленей. Шепелев. Артур. А Самойлову физрук не назвал.