Карты и сновидения - [58]

Она ужаснулась толкованиям, которые вместе со словами подсовывал ей разум, но, запнувшись, продолжила, умоляюще глядя на странную пару:

— Совсем погиб. Сгорел. А она! Может, я могла спасти. Ее. Поэтому попыталась.

— Она спала? — быстро спросила Ами, клубясь бледными облачками дыма.

— Нет! Она смотрела на меня.

Ирина помолчала, вспоминая невесомую тяжесть, кажется, только вороха тонких одежд и длинных волос.

— Мне кажется, она умирает. Вы знаете! Видели!

— Нет. Я просто спросил, почему. И ты ответила. Хорошая вещь — вопросы. Хочешь спросить?

— Денна, подожди, — Ами оставила мужа, перетекая ближе к Ирине.

— Кто был тот, который сопровождал тебя?

Туманное лицо плавало совсем рядом, Ирина задержала дыхание, боясь, что оно разлетится в клочья. Ами чуть отступила.

— Мой. Мой муж. Или нет, другой, кого я любила. Один из них. Это ведь просто сон!

Она снова сказала, пытаясь спросить, не спрашивая.

— Моя девочка, — туманное лицо повернулось на бледной шее, обращая слова к дженту Денне, — вдруг это пришло ее время? И все изменится. Наконец-то… славная была девочка. Только слишком упрямая. Я буду любить ее. Когда она умрет.

— Она не умрет, — сказала Ирина, — ну, я хочу… я попытаюсь.

И замолчала, удивленная недобрым смехом.

— Ты упряма, и напоминаешь мне ее. Хотя совершенно другая. Ты думаешь, если зеркало отразило вас друг в друге, это что-то означает? Поверь, ни-че-го. Неллет — единственная, и ее воплощений нет. Нигде, никогда, и никто не сможет отразиться в ней. Так же, как и она сама — сумеет убедить смотрящую, но не стать ею. Денна… поведай девочке о том, что совершила наша дочь. И какой она стала.

— Сядь, — мягко велел Денна, подходя и устраиваясь напротив, садясь прямо на песок и поднимая красивое лицо, — я расскажу. Очень коротко. Ами? — он оглянулся, ища спутницу, — Ами, я люблю тебя.

— Я люблю тебя, муж мой Денна, — прошелестела тень, клубясь в черноте скал.

Наверху, где скалы расходились, показывая кусочек луны и неба, ухнула птица, расхохоталась. Все трое подняли головы, всматриваясь, а потом снова поглядели друг на друга.

— Неллет, — сказал Денна голосом, полным тихой нежности, — милая наша Неллет, странная и упрямая. Она родилась с изъяном, который не давал ей стать нормальной. Нормально ли брать в себя миллионы чужих страданий, даже тех, которые сами страдальцы не хотят отдавать, сами наслаждаясь и упиваясь горестями? На пороге юности маленькая Неллет сумела совершить изменение, закрутив время в петлю, и запуская ее через пространства и сны. Она сотворила Башню, взяв в помощники мальчика, который сам — порождение Башни. Забрала его в прошлое, они создали новый мир и ушли в него жить, вместе с народом, который до этого принадлежал королевской династии Ами. Но рождение великой Башни потребовало великой жертвы. С тех пор царственная Неллет возлежит в покоях, слабая и целиком зависимая от бережного ухода слуг, стражей и молодых весенних мужей, что сменяют друг друга ежегодно. Она не может ходить. Не может совершать обычных человеческих действий, даже расчесать свои дивные волосы не может, и кормить ее приходится тому, кто рядом. Ты в ужасе? Я понимаю. Женщина, обладающая сильным и прекрасным телом, таким послушным и гибким, должна ужаснуться многовековой слабости. Но все не так просто. Башня — руки и ноги Неллет, ее желудок и сердце, ее движения. И содрогания тоже.

Денна горестно усмехнулся. Снова посмотрел на потерянное лицо Ирины.

— В нашей стране была тайная секта чистейших. Каждое искушение и каждую вредную мысль они вырезали на собственной коже, поклявшись в этом на алтаре чистоты. И ждали мессию, чья кожа не будет тронута ни единым шрамом. Но нет таких. Это в порядке вещей. С Неллет случилось так, что плохие мысли, нечистые мысли, они приводят в беспорядок созданный ею мир. Башня принимает на себя ураганы и бури. Люди Башни считают, что стихия — итоги снов Неллет, над которыми она не властна. Но нет. Любой разрушительный ураган — следствие неукрощенного желания, направленного на себя, ненависти к кому-то. К себе… Конечно, исправлять разрушения, оберегая взятых себе людей, приходится ей самой. Она это умеет. Так и живет наша маленькая Неллет, уже несколько длинных столетий. Что?

— Любишь кататься, люби и саночки. Возить. Ничего, это пословица такая. Я слушаю, джент Денна.

— Она всего лишь хочет стать человеком. Снова бегать по траве, смеяться, танцевать. Заниматься любовью. О, как я понимаю ее теперь, когда она лишила нас с Ами человеческих тел! Я не так чист, как чиста моя дочь, и временами меня посещает гнев, которого я не стыжусь и не желаю от него избавляться. Я хочу вернуть себе все! Потому временами Неллет снятся кошмары. Мои кошмары. И кошмары ее матери тоже. Этот узел! Он истерся, но завязан невероятно прочно! Но пришло время все изменить, и Неллет знает об этом. Башня устала от своей матери. Детей нужно отпускать, делая это вовремя.

— Да.

— Что?

— Я согласна. Хотя у меня нет детей.

Денна кивнул. Продолжил, внимательно наблюдая за выражением лица собеседницы:

— Но к Неллет пришла любовь, и ослабила ее. Теперь ей мало просто отпустить Башню и людей, живущих на ее уровнях и витках. Она жаждет жить с любимым, обманув неумолимый хэго. Рок, вы называете его роком. Или судьбой. И местом для жизни избран ваш мир, дорогая. И ваши места в нем. Твое и твоего спутника, нынешнего. Тем более, рассудила Неллет, вы не слишком пострадаете от разлуки. Ты уйдешь к своему прежнему возлюбленному, изменившись так, что место тебя практически опустеет. А твой нынешний партнер займет место в Башне. Навсегда. И тогда…