Кант: биография - [203]
Эта статья, на которую часто нападают из-за якобы абсурдности ее выводов, является хорошим примером кантовского ригоризма. И хотя некоторые пытались объяснить ее старостью Канта, кажется ясным, что это его хорошо продуманное мнение об этом вопросе, и что он представил бы по сути те же самые аргументы в то время, когда писал «Основоположения». Эта работа подчеркивает его стоический взгляд на наши действия. «Из существующих вещей одни находятся в нашей власти, другие нет. В нашей власти мнение, стремление, желание, уклонение – одним словом, все, что является нашим. Вне пределов нашей власти – наше тело, имущество, доброе имя, государственная карьера, одним словом – все, что не наше. То, что в нашей власти, по природе свободно, не знает препятствий, а то, что вне пределов нашей власти, является слабым, рабским, обремененным и чужим»[1581]. Этика, по сути, ведет речь о том, что является нашим собственным делом или «зависит от нас», а именно о наших поступках. Бенжамен Констан, напротив, полагал, что этика имеет отношение к вещам, которые, по крайней мере согласно Канту, являются не собственно нашим делом, а именно к последствиям наших поступков. Мы не можем нести ответственность за все, что вытекает из наших действий, а только за то, что мы делаем. Констан не понимает разницы между «причинением вреда» (nocere) и «причинением несправедливости» (laedere). Мы не всегда можем избежать первого. На самом деле было бы неразумно даже этого требовать; но мы можем и должны любой ценой избегать последнего.
Кант, вероятно, хотел опубликовать еще статью «Возврат к вопросу: находится ли род человеческий на пути неуклонного прогресса к лучшему?», ведь именно ее, по всей вероятности, он отправил в Berlinische Monatsschrift, но цензура отвергла ее 23 октября 1797 года[1582]. Позже Кант включил ее в «Спор факультетов».
Незавершенное религиозное дело: «Этому неблагополучному обстоятельству положен конец»
10 ноября 1797 года Фридрих Вильгельм II умер, и на престол вступил Фридрих Вильгельм III. Скончавшийся король всю жизнь стоял в тени своего предшественника, Фридриха Великого, однако боролся за то, что считал правым делом – за розенкрейцерство. По своим принципам Фридрих Вильгельм III походил в меньшей степени на отца и в большей на прадеда, Фридриха Вильгельма I, но ему недоставало ни дальновидности, ни решительности его предка. Сорок четыре года правления Фридриха Вильгельма III были ничем не примечательны. Один из его министров (фон Штейн) жаловался, что Пруссией управляет «посредственный, бездеятельный и холодный человек»[1583]. С точки зрения Канта, впрочем, перемена была к лучшему. Первым делом король закрыл детище Вёльнера, Religionsexaminations-Kommission. Сам Вёльнер получил строгий выговор в начале 1798 года, а 11 марта был уволен без пенсии. Эдикт о религии, краеугольный камень и символ политики Вёльнера, «никогда официально не отменяли, но ему позволили тихо кануть в небытие»[1584].
Кант не терял времени даром. Осенью 1798 года он опубликовал «Спор факультетов». Эта книга объединила три статьи, написанные в разное время, а именно: статью об отношениях между философским и теологическим факультетами, статью о «возврате» к вопросу, находится ли человеческий род в постоянном продвижении к лучшему, и короткую статью «О способности духа с помощью одного лишь намерения справиться со своими болезненными ощущениями». Сборнику предшествует «Предисловие», где Кант приводит полный текст письма Фридриха Вильгельма II с выговором от 1794 года и свой ответ. Не удовлетворяясь просто пересказом письма, он его комментирует, говоря, что «дальнейшая история непрерывного дрейфа в сторону все более и более удаляющейся от разума веры» хорошо известна. Богословов более не экзаменовали, а заставляли исповедать свою веру и демонстрировать раскаяние. Теперь «этому неблагополучному обстоятельству положен конец»[1585]. Просвещенное правительство сняло «оковы с духа человеческого»[1586].
За «Предисловием» следует пестрая смесь (или, если угодно, «пучок») из трех статей. Хотя Кант попытался объединить эти три разрозненные темы в одну книгу, назвав вторую статью «Спор философского факультета с юридическим», а третью – «Спор философского факультета с медицинским», в этих статьях нет никакого реального спора. Только первая статья рассматривает такой спор. Как мы уже видели, она выросла из его конфликта с берлинскими цензорами. Кант только добавил к ней «Приложение о чистой мистике в религии». Оно состоит из сопроводительного письма, которое Карл Арнольд Вилманс послал Канту со своей диссертацией «О сходстве между чистым мистицизмом и религиозной доктриной Канта» 1797 года[1587].
Вторая статья «Спора» «возвращается» к вопросу, который уже поднимался в третьей части статьи «О поговорке: „может быть, это и верно в теории, но не годится для практики“» 1793 года. В более ранней статье он пытался ответить на отрицание Мендельсоном исторического прогресса. В новой он выступает против «наших политиков», а также «священнослужителей», или сил в Берлине, противостоящих Просвещению. Политики и священнослужители «столь же преуспевают в деле пророчества», как и древнееврейские пророки, будучи увлечены самосбывающимися пророчествами. Создавая те самые события, которые они предсказывают, они, конечно, оказываются правы. Так что если люди стали «упрямыми и склонными к возмущению», если они безнравственны и нерелигиозны, то это происходит потому, что такими их делают власти и церковь, а не по какой-либо иной причине. Регресс вовсе не необходим, а моральный прогресс не могут сделать невозможным ни иудейские пророки, ни политики, ни священнослужители.
