Кант: биография - [199]

Этот спор со Шлоссером был, конечно, еще и спором о религии и ее отношении к философии, но Кант очень старался не переносить его на религиозную арену. Связанный словом, он не мог открыто говорить о религиозных проблемах, но делал все возможное, чтобы показать слабость этого философа созерцания и мистической веры, надеясь, что эту критику Шлоссера и его «вельможного» мистицизма в философии признают в Берлине за то, чем она была: критикой розенкрейцерского мистицизма Фридриха Вильгельма II и его министров.

«Метафизические начала учения о праве» и «Метафизические начала учения о добродетели» были связаны друг с другом и были снова изданы как одна книга в 1797 году под названием «Метафизика нравов». Второе издание обеих частей вышло уже в 1798 году. К нему Кант добавил «Приложение», в котором ответил на возражения из рецензии 1797 года в Göttingische gelehrte Anzeigen. В этой книге Кант исполняет обещание представить «всю систему» человеческих обязанностей, планы написать которую восходят по меньшей мере к 1767 году. Канту потребовалось гораздо больше времени, чем он ожидал, чтобы выявить все критические предпосылки такой системы. Наконец, в возрасте семидесяти четырех лет, собирая все воедино, он представил публике эту работу, которая была более всеобъемлющей, чем планировалось, предлагая не только теорию всех этических обязанностей, но и взгляды на философию права. Однако по сравнению с «Основаниями» и второй «Критикой» «Метафизика нравов» вызывает разочарование. В ней нет революционной силы и новизны двух предыдущих работ. В действительности она читается как компиляция старых лекционных записей, каковой она и является. Учитывая слабость Канта и то, как сложно ему было ее писать, не удивительно, что многое в работе остается недосказанным, а часть текста искажена[1561]. У Канта просто не было сил, чтобы удовлетворительно собрать воедино различные нити аргументации, не говоря уже о том, чтобы отшлифовать работу. В самом деле, ему сложно было даже проконтролировать печать книги. Это, конечно, не значит, что работа не представляет интереса или неважна. Идеи, изложенные в ней Кантом, восходят к его самым плодотворным годам. Она важна для понимания не только его моральной философии, но и его политической мысли. Это действительно настоящий tour de force. В то же время, если эта работа «предъявляет к читателям требования, кажущиеся чрезмерными даже по кантовским меркам», то ее создание потребовало от Канта еще большего[1562].

Аргументация работы основана на различии между обязанностями справедливости и обязанностями добродетели, или между юридическими и этическими обязанностями. Кант утверждает, что законы, которые свободно принимают такие рациональные агенты, как мы, основываются на этих двух типах обязанностей. Грубо говоря, «Метафизические начала учения о праве» касаются первых, «Метафизические начала учения о добродетели» – вторых. И то и другое имеет отношение к законодательству, но двух типов: политическому и личному. Юридическое законодательство занимается тем, что требуется или разрешается во внешнем смысле, в то время как этическое законодательство – это, по Канту, «внутреннее законодательство». Поскольку оба вида законодательства порождают законы, которые разумные существа должны быть в состоянии принять свободно, то для Канта существует и два вида свободы: внешняя и внутренняя. Соответственно, юридические законы – это законы внешней свободы, а этические – законы внутренней. Этические законы в конечном счете важнее. Они предписаны категорическим императивом и являются выражением нашего автономного разума. Юридические обязанности, связанные с действиями, которые нас могут заставить совершать другие, оказываются лишь опосредованно этическими. Юридические законы и обязанности связаны с правами других лиц, и хотя нам следует делать то, что другие могут требовать от нас по праву, мы не обязаны совершать такие действия из моральных побуждений.

Однако не все внешние законы созданы одинаковыми. Есть просто положительные законы, то есть законы, принятые определенным государством или другим политическим органом, а есть другие, «обязывающие естественные законы», или законы, которые можно вывести из категорического императива. Только последние являются юридическими.

Внешняя свобода – это отсутствие внешних ограничений, или ограничений со стороны других агентов. Она никогда не может быть неограниченной, ее обязательно нужно понимать как ограниченную законными интересами других. Поэтому Кант формулирует следующий всеобщий принцип права, который гласит: «Прав любой поступок, который или согласно максиме которого свобода произволения каждого совместима со свободой каждого в соответствии со всеобщим законом»[1563]. Это порождает всеобщий правовой закон, который повелевает нам поступать внешне так, чтобы наш свободный выбор был «совместим со свободой каждого, сообразной со всеобщим законом»[1564]. Однако сам по себе этот закон не должен служить стимулом к действию; он призван напоминать нам о границах наших свободных действий.

Юридические обязанности, или обязанности права, у Канта делятся на две части. Существуют частные (или естественные) права и публичные (или гражданские) права. Безусловно, большая часть учения о праве касается частных прав. Кант рассуждает в отдельных главах «о способе иметь нечто внешнее как свое» (глава первая), «о способе приобретения чего-то внешнего» (глава вторая) и «о субъективно обусловленном приобретении на основе решения органов правосудия» (глава третья). В первой главе Кант пытается объяснить и обосновать правовое понятие владения. Чтобы понять его точку зрения, необходимо понять разницу между простым физическим обладанием и законным владением, центральную для римского права (и почти отсутствующую в общем праве)