Калейдоскоп - [15]
Михайлов почувствовал, что обязательно должен встретиться с женой Еремеева. Быть может, в третьем месте найдется ускользающая зацепка, которая свяжет всё воедино и подскажет хоть какое-то направление поиска убийцы.
Михайлов из заоблачных далей вернулся в кабинет.
— Не скажешь, который час? — Обратился он к Скудыню. — Я где-то часы свои засунул.
Скудынь посмотрел на свои часы и сказал:
— Скоро будет четыре.
— Что-то я устал, — потянулся Михайлов. — Надоело всё. Пойду, проветрюсь, — сказал он Скудыню и стал освобождать свой стол от бумаг.
Уже у двери он обернулся и проговорил:
— Если меня будут искать, я поехал к жене Еремеева. Надо кое-что уточнить.
— Думаешь, это спасет тебя? — скептически произнес Скудынь.
— Тогда скажи, я на квартире Пряхина. Это их отвадит. До завтра, — бросил Скудыню Михайлов и вышел.
— Счастливо, — сказал ему напоследок Скудынь.
12
Жена Еремеева, однако, Михайлова даже на порог не пустила.
— Я уже рассказала всё следователю и добавить мне нечего.
Апломб её был не наигран, и от него Михайлову стало не по себе — он не переваривал подобных персон и мог легко взорваться при столкновении с их чванством. Не мудрено, что Еремеев стонал от такой женщины.
На этот раз Михайлов сдержался.
— Я только хотел узнать, не замечали ли вы случайно у вашего мужа калейдоскоп? Обычный детский калейдоскоп, игрушку?
— Не замечала, — как отрезала женщина.
Тут сзади неё раздался мужской голос:
— Алка, кто там?
— Да так, никто, — попыталась она захлопнуть перед Михайловым дверь, но Михайлов подставил под неё ногу.
— Я еще не закончил. — Она уже начинала раздражать его.
— Да кто там, черт возьми! — вырос вдруг за спиной жены Еремеева жирный, стриженный под ежика боров в белой огромной майке, едва прикрывающей массивное брюшко, и синих спортивных брюках. Увидев Михайлова, он попробовал оттеснить жену Еремеева от двери, чтобы выйти, но она повернулась к нему резко, опалила взглядом и проговорила:
— Товарищ из милиции. Он уже уходит. — Потом она опять посмотрела на Михайлова и сказала:
— Извините, мне добавить нечего.
Михайлов не успел и глазом моргнуть, как перед ним захлопнулась дверь.
Третьей вершины треугольника Еремеев — Дубовицкая — Пряхин не оказалось. Всё нагромождение Михайлова в один момент могло рухнуть. Михайлов понял, что этот тугой запутанный узел становится для него гордиевым.
Ночью ему приснился сон. Он на какой-то огромной шумной старинной ярмарке. На нем красная парчовая рубаха, подпоясанная шелковым крученым опояском с кистями и бахрамой, плисовые черные шаровары из бархата, заправленные в кожаные по-модному морщинистые сапоги. Перед ним танцует какая-то барышня в цветастом сарафане. Он задорно пляшет. Ему весело. Ему радостно. Громко звенят бубенцы, заливается дудка, подзуживает их рожок и гусли. Только и успевают тренькать по струнам ловкие пальцы гусляра. Народ вокруг не натешится, им тоже весело, им тоже невозможно устоять на месте. Вот один взмахнул руками, заухал бодро, другой стал притоптывать тут же, вздымая высоко пыль, третий посвистом зычным вторит звонким струнам неутихающих гуслей.
А Михайлов всё танцует. То присядет, то подпрыгнет, то крутнется вокруг себя. Всё пляшет и пляшет, пляшет и пляшет, пляшет и пляшет…
13
— Итак, Михайлов, прошло два дня, — сказал ему Маралов, вызвав утром его с Нефедовым к себе в кабинет. — Вы уже отработали какие-нибудь версии?
Михайлову конкретно ответить было нечего. Он рассказал начальнику о сходстве дел Еремеева, Дубовицкой и Пряхина, о подобии унылого течения их жизни, но по лицу слушающего понял, что рассказал обо всем напрасно — это начальника не заботило. Он оборвал Михайлова на слове и приказал через день предоставить ему полный отчет за неделю о проделанной Михайловым работе.
«Может, еще по часам?» — подумал с сарказмом Михайлов, но вслух только ответил:
— Слушаюсь. Разрешите идти?
— Свободен! — небрежно бросил ему Маралов.
Михайлов пошел к себе. Беспросветное уныние охватило его.
«Я, наверное, сильно устал, — подумал он, — я становлюсь каким-то слабым, каким-то слабым…»
В кабинете, чтобы как-то отойти, успокоиться, он опять попытался сосредоточиться на происшествиях.
Все-таки изначально он был прав, считая, что дела Еремеева, Дубовицкой и Пряхина схожи.
Кем был Еремеев? Типичным неудачником. Ему не везло ни на работе, ни дома. На работе он держался только по протекции бывшего директора. Дома жена его в счет не ставила. Дубовицкая. Озлобленная на весь свет старая дева. Тоже из породы неудачников. Пряхин. Разочаровавшийся во всем тип. Таково прошлое. Но вот что-то происходит с ними, и они уже другие. Другие! Гримаса на их лицах при смерти свидетельствует о том, что все они увидели нечто схожее, нечто поразившее их.
Что это могло быть? Неясное природное явление? Неизвестное парализующее средство? Да всё что угодно! И у всех ни пулевых, ни ножевых ран. Только, как констатировали врачи, разрыв сердца (хотя инфаркт хватал лишь Еремеева и то с год назад). И — калейдоскоп. Самый что ни на есть обыкновенный калейдоскоп. Может, в нем вся загадка?
Михайлов даже усмехнулся: до чего наивными показались ему его собственные размышления, но он знал, что они наивны только оттого, что все собранные им факты малозначительны, скудны и слишком неопределенны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Два гаишника остановившие машину-нарушительницу внезапно подверглись нападению, сидевшей за рулём женщины. А вот женщины ли?
Август 1998 года. Пятеро молодых ребят отправляются подзаработать в Карелию… В сокращенном варианте повесть впервые была опубликована в русском литературном журнале «На любителя» (Атланта, США)в 2010 году. Издана в Иваново в 2012 г.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.