Лехнаволок — это, собственно говоря, не деревня, а одна из улиц небольшого поселка с распространенным в этих былинных краях «Калевалы» названием Заозерье, расположенного в двух шагах от Петрозаводска, столицы Карелии.
В само Заозерье из Петрозаводска можно попасть на обычном рейсовом автобусе, который доставит вас прямиком до железного понтона между Онегой и Логмозером. Там шофер — серьезный дядька в потрепанной кожаной куртке и мятом картузе — всех безоговорочно заставит выйти, так как понтон выдерживает не более десяти тонн (о чем при въезде на него напоминает обновленный свежей краской дорожный указатель), и вы, на своих двоих перейдя примечательную переправу, сразу же окажетесь в Петрушинском наволоке, подступающем к понтону так близко, как наплывают на него буйные хлесткие волны Онежского озера. Но вам дальше, и поэтому вы, подождав на другой стороне неуклюже переваливающийся на металлических стыках автобус, снова поднимаетесь по крутым ступеням — с земли высоко — в его осиротелый салон — «Садитесь, женщина, я постою» — и еще минут пятнадцать, пересекая само Заозерье вдоль Логмозера, ползете, неторопливо взбираясь на бугор и оставляя позади метр за метром цивилизацию, через застывший в немой печали смешанный сплошной лес, мимо скрытого в зарослях местного кладбища, мимо влажной поймы на улицу Лехнаволокскую или Лехнаволок, отстоящий от центральной улицы Заозерья километра на три по шоссе.
Сам по себе Лехнаволок мало примечательный. Сорок с небольшим домов (да и те в основном дачников), школа разрушена, озеро у его пологих берегов мелко, и рыба на удочку не везде клюет.
Как и почти по всей Карелии столбы электропередач здесь не врыты в землю, а обложены разновеликими валунами, в свою очередь огороженные либо бетонными кольцами, либо четвериком почерневшего от времени сруба, ибо тут врыться в землю практически невозможно, так как вокруг и земли-то, в сущности, совсем нет — сплошные скальные массивы, на которых, однако, исхитряется пробиваться трава, вьются кустарники, топорщатся цветы, кособоко восседают покосившиеся от времени бревенчатые хижины, почерневшие сараи и срубленные у самой воды скромные приземистые баньки.
Каждая, даже самая неимущая семья в Лехнаволоке имеет свою баньку. Как правило, такая банька сложена из сосновых бревен, узка, неприхотлива, с печью внутри парилки. Тут же ты топишь начерно, тут же мылишься и клянешь черта и дьявола, когда кто-то нерадивый ненароком плеснет воды из ковшика на раскаленные донельзя камни и едкая мыльная пена с пеленами пара въестся в глаза.
Как само собой разумеется, от каждого прибрежного дома или от баньки к воде, в самое чрево озера метров на десять-пятнадцать тянется неширокий, но вальяжный деревянный пирс.
Говорят, раньше, когда еще через поселок не проходила дорога и добраться можно было только вплавь на лодке, через все огромное озеро тянулся длиннющий настил, и жители могли свободно по нему переходить из одного района Заозерья в другой. И хотя озеро здесь недостаточно глубокое — бывает метров сто идешь по дну, идешь, а оно тебе все по пояс, — я лично в это верю с трудом, даже несмотря на торчащие одиноко, как перст, кое-где из воды полусгнившие деревянные сваи.
Местными архитектурными достопримечательностями теперь становятся дачи, потому как коренные жители Лехнаволока живут больше по старинке, мало заботясь о внешнем убранстве своего состарившегося жилища, предоставляя жгучему зною, хладному ветру и трескучим морозам полную свободу обращения с оным. Напротив, городские дачники — особенно позднего подселения — взяли себе в моду лепить дачи в два этажа, обшивать наружные бревенчатые стены дорогостоящей вагонкой, а окна украшать вычурными резными наличниками.
Топят в этом крае исключительно дровами (благо, лес рядом), а кому уж очень лень — электроплитками, в качестве которых обычно служит киловаттный ТЭН, посредством болтов вкрученный в жестяной открытый короб и установленный на несколько треснувших от перекала красных кирпичей.
Колхоз в Лехнаволоке давно распался, ферма разрушилась, каждый работает где придется, но большинство жителей Лехнаволока не работает вовсе. Особую категорию этого большинства составляют так называемые «бичи», то есть те, которым есть где приткнуться, но совершенно наплевать на то, как и чем жить, и основная потребность которых — заглушить нужду каким-нибудь спиртным напитком, будь то водка, самогон или суррогат, ничем не уступающий предыдущему перечню.
Алкогольная продукция в Лехнаволоке (да, кажется, и во всей Карелии) получила отчего-то странное экзотическое для данных мест название «банан», и уже если кто из соответствующего контингента беспардонно подойдет к вам и с кривой рожей попросит на «банан», знайте, — этому человеку очень тяжело и ему во что бы то ни стало нужно выпить. Однако вы всегда вправе такому просителю вежливо отказать, если, конечно, сами не имеете потребности опохмелиться.
Чекушка, впрочем, так и остается у них чекушкой.
Если следовать из Суйсаря в Петрозаводск, справа по ходу вы заметите крытую металлическую автобусную остановку, возле которой обычно с вечера толчется местная молодежь и которая заменяет ей и клуб, и танцплощадку, и дискотеку.
