Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности - [39]
Между тем именно проблемы репертуара, наряду с дефицитом кадров, и были главными «больными» местами «огосударствленной» художественной самодеятельности. Немудрено, что именно они и составили главные пункты обвинения домов народного творчества в некомпетентности или бездействии. Сложность состояла, однако, в том, что проблема репертуара в официальной советской культуре оказывалась неразрешимой. Вот как сформулировала ее применительно к послевоенной художественной самодеятельности одна из работников Дома им. Н. К. Крупской с более чем 30-летним стажем Л. А. Богуславская:
Репертуар остается проблемой номер один. Трудятся огромные композиторские и писательские организации, но репертуара не хватает — еще один парадокс времени. Действительно не хватает, если учесть, что по идеологическим установкам партии и государства этот репертуар должен «один к одному» отражать «текущий момент», очередную кампанию, будь то борьба «с религиозными пережитками», увеличение производства кукурузы, освоение целинных и залежных земель и так далее. Злободневность чаще всего вступала в противоречие с художественным качеством, ведущие авторы работали «на вечность» и профессиональных исполнителей; с требуемой оперативностью действовали главным образом авторы «второго и третьего эшелонов», создававшие бездарные, но политически актуальные однодневки. ДНТ постоянно анализировали и хорошо знали реальное состояние исполняемого массовой самодеятельностью репертуара[147].
Зная природу проблемы, методисты были не в силах ее побороть: она лежала за пределами их компетенции. И это была не единственная проблема научно-методического обеспечения художественной самодеятельности.
«Сферы влияния строго разграничиваются»?
Сферы влияния четко разграничиваются: селом ведает ЦДИСК (позднее — ВДНТ им. Н. К. Крупской), художественной самодеятельностью профсоюзов — отдел культуры ВЦСПС, армейской самодеятельностью — Центральный Дом Красной Армии им. М. В. Фрунзе, некоторые из них имели соответствующие подразделения на местах — в республиках, краях, областях, военных округах. В процессе развития советской системы идеологического контроля наряду с самодеятельным творчеством во главу угла клубной работы начинают ставить вопросы «политического просвещения», идеологического наполнения любой досуговой деятельности, впоследствии складывается и новая методическая служба: появляются методические кабинеты культурно-просветительной работы[148].
Вторая существенная проблема методического обеспечения художественной самодеятельности состояла в пересечении компетенций государственных домов народного творчества и профсоюзных домов художественной самодеятельности. До середины 1930-х годов ЦДИСК отвечал за развитие самодеятельности и в городе, и в деревне, что отразилось и в его названиях, однако кардинальная перестройка системы управления культурой в 1936 году не только повлекла переименование ЦДИСК в ВДНТ, но и развела самодеятельность по ведомствам, отвечавшим за ее содержание.
Все эти службы в первую очередь были озабочены проблемой репертуара как основы для политически корректного, идеологически выверенного воспитания подопечных. Директор Московского областного Дома художественной самодеятельности П. Голубков в статье-отчете, аналогичной по жанру приведенному выше отчету директора ВДНТ, в 1970 году писал:
Роль Дома художественной самодеятельности в руководстве репертуарной политикой профсоюзных учреждений культуры очень велика. Его работники непосредственно занимаются подбором, пропагандой, распространением произведений среди любительских коллективов, они осуществляют контроль за репертуаром самодеятельности в рабочих клубах. А главное — воспитывают чувство ответственности, понимание важности вопроса как у руководителей коллективов, так и у профсоюзного актива[149].
В своем изобличении недобросовестной смены вывесок критик бывшего Поленовского дома более всего нападал на перемены 1979 года — и совершенно несправедливо. Дело в том, что именно в 1978–1979 годах служба методического обеспечения народного творчества и клубного дела пережила одну из самых серьезных реорганизаций. Известное постановление ЦК КПСС 1978 года «О мерах по дальнейшему развитию самодеятельного художественного творчества» в качестве одной из мер по экономии средств и ликвидации раздельного управления городской и сельской самодеятельностью наметило объединить государственные и профсоюзные методические службы. В результате передачи контроля над деятельностью учреждений культуры профсоюзов и профессионально-технического образования возник единый центр научно-методического обеспечения городской и сельской самодеятельности. Об этом объединении, непростом для участников процесса, пришедшая в ВЦНТ в 1978 году Л. А. Богуславская вспоминает так:
На практике все было не так просто: у профсоюзов к тому времени была сложившаяся методическая служба — система домов самодеятельного творчества, с которой у ДНТ и на местах, и в центре складывались непростые отношения.
Для нас главным в этой реорганизации было то, что в новом штатном расписании появились новые должности — старшие и младшие научные сотрудники, и это давало возможность хоть немного увеличить заработную плату. […]
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.